Уголовно-правовые и криминологические основы учения о потерпевшем. И. А. Фаргиев

военной службы, хотя может выступать и как признак общеуголовного состава (например, при хищении военнослужащим военного имущества). В связи с этим складывается впечатление, что охрана установленного порядка прохождения военной службы и военнослужащих, вовлеченных в сферу этого порядка, которым в результате преступного посягательства на указанный порядок причиняется преступный вред или создается угроза его причинения, задачей уголовного права не является. Кроме того, возникает вопрос и о возможности распространения общих задач Уголовного кодекса, указанных в ст. 2 УК, на преступления против военной службы. В ранее действовавшем УК такой проблемы не возникало, поскольку ст. 1 и 7 УК РСФСР называли в качестве объекта охраны такую категорию, как правопорядок, разновидностью которого признавался и порядок несения военной службы. Отсутствие надлежащей законодательной регламентации задач уголовного права привело отдельных исследователей к суждениям относительно объекта воинского преступления, которые, на наш взгляд, не в полной мере отвечают требованиям закона.

      Так, А. А. Тер-Акопов отмечает, что «указание на порядок прохождения военной службы как объект преступления против военной службы в уголовном законе сохранилось в значительной степени потому, что теория военно-уголовного законодательства оказалась не готовой к переосмыслению сущности объекта преступления против военной службы. Стереотипное представление об объекте любого преступления как определенном порядке общественных отношений оказалось непоколебленным»[166]. Далее этот исследователь утверждает, что военная безопасность является разновидностью общественной безопасности, которая входит в перечень объектов уголовно-правовой охраны (ст. 2 УК). Преступление против военной службы посягает на военную безопасность государства и, в конечном итоге, на общественную, точнее, национальную безопасность страны. Что касается порядка прохождения военной службы, то он, по сути, является формой обеспечения военной безопасности и в этом смысле может рассматриваться как адекватное ему понятие [167].

      Как видим, с одной стороны, законодательное определение порядка прохождения военной службы как объекта воинского преступления признается несостоятельным, а его законодательное закрепление обусловлено неготовностью теории уголовного права к переосмыслению новых исторических реалий. С другой стороны, объект преступления, закрепленный в ст. 331 УК РФ, подводится под задачи Уголовного кодекса, которые предусмотрены ст. 2, и в этих целях установленный порядок прохождения военной службы и понятие «военная безопасность» предлагается признать адекватными понятиями, поскольку последнее входит в более широкое понятие «общественная безопасность», предусмотренное задачами Уголовного кодекса. Автором дана конструкция, которая заслуживает внимания в теоретическом аспекте, однако неприемлема с точки зрения уголовного закона.

      Решение