– Прибываем, – прервал его психологическую тренировку лейтенент Широкий, громко объявив на весь БТР, – все бараки и санчасть под контролем заключенных из числа малолеток. На бунт их подбивали старшие, которых должны были отправить сегодня по этапу, но не успели. Находим и гасим их осторожно, если сами раньше не уймутся. Заложники у старших в камере.
Он умолк на мгновение, а потом добавил, обращаясь к соседу Тараса:
– Смотри, Вадик, осторожнее. Эти пацаны не ангелы, но не перепутай их с прожженными урками.
– Все будет в норме, командир, – обиделся Вадик, – я аккуратно работаю. – И, ткнув в бок Тараса, в полголоса добавил: – Будь моя воля, я бы их из крупнокалиберного проредил. Жаль, нельзя. Типа дети.
Тарас против воли усмехнулся, спрятав улыбку под забралом шлема. Эти дети действительно могли при желании прирезать, не моргнув глазом. Не все, правда. Но и таких хватало. Наверняка среди зачинщиков самые прожженные собрались.
– Что-то ломает меня сегодня, – неожиданно пожаловался Вадик, обычно излучавший здоровье, – простыл, наверное. Бок болит.
– Вернемся, таблеток закинь в рот, – предложил Тарас, – анальгина сожри или другое обезболивающее. Их сейчас до дури, сам знаешь.
– Не, таблетки не ем, – отмахнулся Вадик, хитро прищурившись, – есть у меня на примете одно обезболивающее: белое такое, прозрачное, с резким запахом. Как работу закончим, предлагаю сообразить по рюмашке. Обезболиться.
– Можно, – согласился Тарас, – меня тоже что-то ломает.
Въехав на территорию колонии через «шлюз», БТР остановился. Вслед за ним притормозили рядом еще две бронемашины. Выбравшись наружу вслед за Вадиком, Тарас осмотрелся. Между бараками колыхалось море ватников и бритых голов. Вскидывая вверх руки, малолетние преступники орали и матерились. Где-то неподалеку били стекла – звон доносился даже сюда.
Рядом с хозблоком, примыкавшим к плацу, перегороженному сейчас цепью из бойцов ВВ, стояли несколько офицеров, наверняка начальство взбунтовавшейся колонии. Широкий направился сразу к ним.
– Где зачинщики? – спросил он, представившись, у полковника, с прищуром наблюдавшего за выгрузкой «тайфуновцев».
– Вон в том бараке, – указал полковник, поправив фуражку, – на втором этаже. Их там человек пятнадцать. На улицу не выходят. Смотрят из окна, как по телевизору.
– Чего хотят? – поинтересовался Широкий для порядка.
Никаких требований он, ясное дело, выполнять без крайней необходимости не собирался. Но в курсе быть следовало.
– Как обычно, – пожал плечами начальник колонии, – чтобы жрать давали как в ресторане, водки, наркоты и выпустили из карцера пятерых дружков, которых мы вчера туда закатали.
– А где карцер? – уточнил лейтенант.
– Вон там, – обернулся в другую сторону полковник, – он под контролем. Все пятеро на месте. Но, если надо, выпустим. Ребят моих, которых взяли