Такие случаи не были редкостью в Альянсе. Раньше Дженни считала поступки, подобные этому, показателем слабости: ведь если есть шанс, нужно продолжать бороться – так учил её отец. Однако сегодня она бы не взялась утверждать, что этот мужчина слаб духом или лишился рассудка.
Вызвав интерфейс вновь, Дженни переключила канал. Трёхмерные сериалы, выступление сержант-майора Клода, повествующего об армейских реформах, и нескончаемые рекламные вставки быстро утомили её, и она выключила визор.
Усталость не проходила, и Дженни знала, что рано или поздно поддастся ей, однако нельзя было оставлять книги в таком виде. Сделав над собой усилие, она поднялась с кровати и подошла к разбросанной куче некогда ценных печатных изделий, когда раздался стук.
Дженни замерла на месте. Лишь когда стук повторился, она смогла выдавить из себя:
– Входите.
Доктора и обслуживающий персонал, которые бывали в её палате, заходили безо всяких разрешений – все, кроме её куратора, Артёма Новицкого.
– Можно? – голос доктора вывел Дженни из оцепенения.
Как будто, если она запретит ему входить, он развернётся и уйдёт. Дженни прекрасно знала, что является здесь пленницей, а не гостьей. Эта притворная вежливость будто намеренно подчёркивала её беспомощное положение. И тем не менее, Артём был единственным, кто относился к ней, как к человеку.
Худощавый молодой человек, одетый в белую форму врача, свободно свисающую на нём в нескольких местах, изучающе смотрел на неё.
– Конечно.
Артём прошёл в палату и осмотрелся так, будто оказался здесь впервые. Дженни молча нагнулась к лежащим на полу книгам и по одной принялась поднимать их и аккуратно складывать в стопку. Это давалось ей с трудом – книги казались слишком тяжёлыми и то и дело норовили выскользнуть из пальцев.
– Тебе стоит перестать отказываться от еды, – заметил Артём, встав рядом со шкафом.
– Разве то, что мне вводят, не заменяет любую еду? – тихо спросила Дженни, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу.
– Тебе необходимо питаться. Вещества, получаемые твоим организмом с пищей, всасываются стенками кишечника и усваиваются на порядок лучше, чем…
Дженни зажмурилась и зажала рот рукой. Артём замолчал.
Как только тошнота отступила, она отняла руку от лица и с грустью посмотрела на своего куратора. Синяки у него под глазами не уступали её собственным.
– Прости, – покачал головой Артём, после чего нагнулся к сложенной стопке книг и с лёгкостью поднял её и перенёс на нижнюю полку шкафа. Место для книг было выше, но Дженни решила ничего не говорить. Как только у неё появятся силы, она вернёт их сама. – Тебе повезло, что Жаднов не явился раньше меня. Он бы огорчился.
Опираясь на шкаф, Дженни с трудом поднялась на ноги. Артём коснулся её локтя.
– Обещаю, что тебе скоро станет лучше, – в голосе доктора звучало сочувствие, но Дженни не могла ему верить. – Но пока нам нужно