– Моей подруге Пикси с нами по пути, и если ты…
И включила ее, как и должна была сделать лучшая подруга, в число избранных, но затем игнорировала и отказывалась называть ее настоящим именем, тем самым именем, которое было дано ей при крещении, именем, под которым она – может, неловко было произнести это вслух, но Патрис все равно так думала – она прославится в этом мире.
Мистер Уолтер Волд прошел вдоль шеренги женщин, заложив руки за спину и украдкой наблюдая за их работой. Каждые несколько часов он выходил из своего кабинета, чтобы осмотреть каждое рабочее место. Он не был старым, но ноги у него были тонкие и скрипучие. Его колени вздрагивали каждый раз, когда он делал шаг. Сегодня раздавался неровный скребущий звук. Вероятно, в этом были виноваты его новые черные брюки, сшитые из блестящей жесткой ткани. Послышался скрип подошвы по полу. Он остановился позади Патрис. В его руке было увеличительное стекло. Он прикоснулся квадратным потным подбородком к ее плечу и выдохнул. Повеяло несвежим запахом кофе. Ее пальцы не дрогнули, она продолжала работать.
– Отличная работа, Патрис.
Нет, вы видели? Ха!
Он продолжил обход. Скрип-скрип. Но Патрис не повернулась и не подмигнула Валентайн. Патрис не злорадствовала. Она чувствовала, что у нее начинаются месячные, и была рада, что вовремя прикрепила к трусам чистую, сложенную в несколько слоев тряпку. Даже так. Да, даже так.
В полдень женщины и несколько мужчин, тоже работавших на заводе, вошли в небольшую комнату, задуманную как столовая. При ней имелась полностью оборудованная кухня, но поваров для приготовления обеда не наняли, а потому женщины сели, намереваясь перекусить снедью, принесенной с собой. У некоторых были ланч-боксы, другие принесли ведерки со смальцем. Третьи просто взяли с собою тарелки, завернутые в мешковину. Съестным делились. У Патрис было латунное ведерко для сбора кленового сока, желтое, с глубокими царапинами, полное сырого теста. Именно так. Утром, потрясенная бредом отца, она схватила ведерко и выскочила из дома, забыв, что приготовила тесто, из которого собиралась испечь на завтрак индейские хлебцы на материнской сковородке. Она так и не позавтракала. Последние два часа она втягивала живот, пытаясь подавить урчание в желудке. Валентайн, конечно, заметила. Но сейчас она разговаривала с Дорис. Патрис отщипнула кусочек теста и съела. Неплохо на вкус. Валентайн заглянула в ведерко Патрис, увидела тесто и рассмеялась.
– Я забыла испечь хлебцы, – призналась Патрис.
Валентайн с жалостью посмотрела на нее,