пропорция всех деталей), необыкновенная роскошь внутреннего убранства и легкость обширного купола (до 15 саженей в поперечнике) сделали это здание чудом технического искусства. Соединяя мысль о кресте с мыслью о небесах, доступных лишь чрез него, зодчие основали свой храм на четырех исполинских арках и четырьмя приникшими к ним полуцилиндрами обозначили снаружи крестообразное здание, отважно набросили сверху арок обширный купол наподобие глубокого неба»
[22]. И храм Св. Софии оказался настолько величественным и чудным, что по освящении его, припоминая величие и славу знаменитого храма Соломонова, император Юстиниан не без основания воскликнул: «Я превзошел тебя, Соломон!» А кровожадный Христоненавистник Магомет II, победоносно войдя, тотчас же по взятии Константинополя, в этот храм по трупам убитых христиан, невольно поддался обаянию его величия, тут же приказал мулле совершить хвалебную молитву Аллаху за дарованную победу и обратил его затем в мусульманскую мечеть, увенчав полумесяцем и пристроив 4 минарета. – Однако, внешним своим видом в настоящее время Св. София не производит на зрителя особого впечатления и не поражает. Смотря с рейда Золотого Рога, проф. А. Лебедев, например, нашел ее столь лишенной «всякой художественности», что сравнил с «сидящей по-турецки, поджав ноги, дебелой старицей, укутанной множеством шалей и имеющей на своем челе повязку или чадру»
[23]. Правда, в этом сравнении есть немало поэтической вольности; однако, верно то, что некоторые из последующих за Юстинианом византийских императоров, а больше всего «новый мусульманский мир, разросшийся на развалинах Константинополя, сдавили (обезобразили) этот грандиозный монумент христианства уродливыми пристройками, контрфорсами, кучей зданий, облегающих его (почти) отовсюду
[24], и Айя София на первый взгляд действительно является «какой-то нелепой громадой зданий». Особенно непривлекательной выглядит она с северной стороны, где остановились наши экипажи. – Полные любопытства спустились мы к глубокой входной арке, где находились два мусульманина привратника. Внутрь храма почему-то войти было нельзя, и нам предложили осмотреть пока хоры. Хоры мечетей не признаются у мусульман за места священные, а потому и посетить их дозволили нам без пресловутых «бабуш» или туфлей. Широким, довольно отлогим сводчатым ходом стали подниматься мы, внимая под монотонный глухой шум своих шагов, рассказу проводника-инока о том, как один из византийских императоров позволял себе подниматься этим самым ходом верхом на коне, – и через несколько минут были уже там. – Некоторые из посетителей Св. Софии обыкновенно скорбят, если им почему-либо не удается побывать на хорах, в том, без сомнения, предположении, что там находится немало интересного для их христианской любознательности; а мы, наоборот, очень сожалели, что пришлось начать свой
