– Ну и мерзость! – Карачун сплюнул под ноги. – Это оно?
– Сдается, что так, – отозвался мичман, – жечь будем?
– По-любому, – высокому Воловику, конечно же, было видно происходящее.
Бандеролька раздвинула спутников и наконец-то увидела источник звука.
Наверное, до Катастрофы в Ботаническом саду были и бассейны, и фонтаны, и неведомая тварь облюбовала один из них. Никогда прежде Бандеролька не сталкивалась с таким. Переваливая и переплескивая через бортики искусственного водоема, в прямоугольной чаше бурлила непонятная слизневая субстанция, цветом и консистенцией напоминающая переваренную, с пригорелыми ошметками, овсяную кашу. Мучнисто-серая, вязкая, она шевелилась, будто снизу припекало, и вздувались на поверхности мутные пузыри, лопающиеся с характерным еле слышным, и оттого еще более противным, «чпоком». Бандерольку замутило. Она сразу поверила и поняла: вот – источник заразы. И удивительно, что севастопольцы и листоноши еще не упали замертво, покрывшись зловонными, сукровицей сочащимися язвами, не превратились в комки этой дряни…
– Жги! – приказала она, и перекинула через плечо гибкий шланг, соединяющий ранец с горючим и раструб огнемета.
Оружие непривычное, но понятное: нажми на кнопку и поливай врага огнем…
Отряд выстроился, и пламя полыхнуло одновременно.
Зашипело, и обзор заволокло дымом, копотью оседавшим на забралах. Субстанция запищала – тонко, не как живое существо, а как жирная сосиска над раскаленными углями. Бандеролька выключила огнемет и перчаткой обтерла шлем, чтобы хоть что-то видеть.
Оно увеличилось в размерах. Подернулось трескающейся коркой, но вздыбилось и перехлестнуло через край бывшего бассейна, и трава на подступах пожухла. Теперь субстанция двигалась – пенно, неотвратимо, хотя и очень медленно.
– Мы его активизировали, – убитым голосом констатировал Карачун. – Оно на тепло реагирует.
– Отходим! – осознав, что отряд в опасности, Бандеролька перехватила командование. – Живо.
Приказывать дважды не пришлось. Бравые севастопольцы и опытные листоноши ломанулись обратно в заросли и остановились только метров через пятьдесят, тяжело дыша. У Бандерольки стучало в ушах.
– Все живы? – спросил Карачун.
Ему хрипло, но дружно, ответили, что все.
– Привал, – решила Бандеролька. – Давайте пораскинем мозгами.
И без Кайсанбека Алановича было ясно, что жечь субстанцию не стоит. Расстреливать живую, дышащую кашу, скорее всего, бесполезно. Но остановить ее нужно. Ветки там, где осталась тварь, подозрительно трещали, как под гусеницами танка. Бандеролька порадовалась, что взяла с собой так мало добровольцев.
– Попробуем тварь замочить, – предложил Воловик, – любым доступным способом. Может, ее в прямом смысле водой полить?
– Нет, – выступил адвокатом