– Кэш, проходите, – сказала она, жестом приглашая войти. – А я удивилась, что вас нет. Боюсь, вы опоздали, мы уже разделились на пары. Поработайте с Дерри, она единственная осталась без партнера.
Повисло гробовое молчание.
– А это обязательно? – спросил он.
– Да. На сей раз я не позволю вам работать индивидуально, – не терпящим возражения тоном заявила преподавательница. – Работа в группе имеет большое значение.
Я подумала, что он примется спорить, но Адрик безмолвно направился к столу, почти волоча за собой рюкзак. Некоторые начали перешептываться, поглядывая на меня. Я сохраняла невозмутимость, стараясь не давать повода для новых сплетен.
Адрик приблизился к свободному месту и сел рядом со мной. Бросив рюкзак на пол, он положил руки на стол и уставился перед собой. До меня донесся легкий свежий аромат мужского лосьона, угрожая вызвать аллергию. Замечу в скобках: я начинала чихать почти от всех запахов, и чем больше чихала, тем сильнее злилась.
Занятие продолжилось.
– Запишите имена писателей, которых мы будем изучать в этом семестре, – сказала преподавательница, повернувшись к нам спиной. – А также возьмите лист бумаги и расспросите своего компаньона о его литературных предпочтениях.
Я открыла блокнот, вынула один листок. Взяв ручку, разделила его на две колонки, пометила их нашими именами и помолчала мгновение. Если честно, мне ни о чем не хотелось спрашивать Адрика. Еще один мой большой недостаток – гордыня, но это вы наверняка успели заметить.
Впрочем, спрашивать не потребовалось.
– «Портрет Дориана Грея», – сказал Адрик внезапно, не глядя на меня.
Я удивилась. Мне тоже очень нравился этот роман. Конечно, я не могла прочитать все книги на свете. Но в течение долгого времени, когда мне не хотелось ни с кем ни видеться, ни разговаривать, чтение стало моим главным прибежищем. Особенно мне нравились произведения, где заблуждения и пороки человеческой натуры отражались особенно ярко.
Я записала название романа в обеих колонках и, задумавшись, ткнула листок ручкой.
– Почему он тебе нравится? – не удержалась я от вопроса.
Адрик помедлил с ответом. Я даже подумала, что он намерен бойкотировать меня, как и все остальные, но он в конце концов ответил, пожав плечами.
– Это притча о том, что человек, совершенный внешне, может быть глубоко порочным внутри, – ответил он лаконично.
Я отметила его мягкий и вкрадчивый тембр. В отличие от зычного, исполненного энергии голоса одиозного старшего братца, речь Адрика обволакивала и, хоть мне и не хочется в том признаваться, ласкала слух.
К тому же я полностью разделяла его суждение о книге – еще один сюрприз.
– И о том, что власть развращает душу, – вырвалось у меня против воли.
– Так как на самом деле обратной стороной власти является слабость, – кивнул он.
Наконец Адрик повернул