Реальную посадку на тот момент я рассматривал как событие маловероятное. Вернее, просто не думал об этом. Но с момента домашнего заключения братца МКАД пересекал всегда нервно. Особенно напрягался, когда останавливали гаишники, так как не хотелось фигурировать в протоколах на территориях, где находиться мне не полагалось, а взятку давать было стремно – вдруг подстава. Но опасность – это мое второе имя, как у Остина Пауэрса.
Домашний арест при назначении наказания, связанного с лишением свободы, засчитывается в срок один к одному. То есть весь период домашнего ареста исключается из назначенного судом. Сейчас, сидя в одиночке и царапая эти буковки, я предаюсь бесплодным мечтаниям. Если бы меня сразу поместили под домашний арест, сейчас я бы был уже на свободе, а основную часть своего наказания провел бы, играя в Sony Playstation, и это было бы намного полезнее для всех.
Осенью 2013 года нас начали знакомить с материалами уголовного дела. Вообще, скорость чтения нигде не регламентирована. Насколько я понимаю, по общей практике – один том в день. Реальный срок, который выделяют следователи, зависит от того, торопятся они с передачей дела в суд или нет. Наши поначалу не торопились, поэтому где-то раз в неделю я заезжал в СК, расписывался за то, что прочел том дела с такой-то по такую-то страницы, а адвокат кропотливо фотографировал каждый лист каждого тома. Всего 139 томов. Это много. Но так как практически все они состояли из копий транспортных накладных, то читать было почти нечего.
Весной 2014 года следователи внезапно заторопились и ограничили нам время ознакомления с делом. Я уже морально готовился к началу судебной тяжбы, хоть и не совсем представлял, что это такое. Но весьма неожиданно для всех (ну, вернее, для нас, так как со стороны обвинения-суда все происходит по заранее поступившей команде) на предварительном заседании суд вернул дело в прокуратуру для исправления процессуальных нарушений. Как мне тогда говорили адвокаты, в общей практике это означает, что прокуратура дело разворачивает и закрывает. В нашем же случае это значило, что пришла команда обождать.
Самое забавное, что в результате исправления процессуальных нарушений единственное, что изменилось почти в полутора сотнях томов уголовного дела, – это обвинительное заключение, из которого удалили пару абзацев. В соответствии с законом процедуру ознакомления с материалами было необходимо пройти повторно, и я сатанел от мысли, что эта бодяга опять затягивается на полгода, – уж очень хотелось, чтобы что-нибудь уже произошло. К счастью, видимо, поступила команда разобраться с нами до конца года, поэтому весь процесс ознакомления был ужат до нескольких недель, после чего мы наконец-то предстали перед судом под справедливым и беспристрастным председательством федерального судьи Коробченко (ударение на второй слог). На вид вполне приятной телочки.
Суд
Первый судебный опыт я получил еще до начала процесса: мы пытались оспорить постановление