Серена прикрыла глаза рукой и подавила рвущийся из груди крик. Глупая дрожащая малышка. Что ж, она давным-давно поняла, какую глупость сделала, будучи наивной пятнадцатилетней девчушкой. Тогда она беспечно согласилась на замужество, думая лишь о новых нарядах и возбуждаясь при мысли о перьях на шляпке и о том, что первой из школьных подруг выходила замуж.
Но быть проданной…
За тридцать тысяч фунтов. Ах нет, гиней. Неудивительно, что Мэтью приходил в ярость, когда она поначалу отказывалась потакать его прихотям…
– Давай смотреть правде в глаза, – произнес Том. – Хватай Сила, пока он еще предлагает себя. Мы снова по уши в долгах, а ты вовсе не такой уж ценный приз, если подумать трезво. Правда, внешность у тебя все еще что надо, но ты ведь уже не девица, так что не до капризов. Большинству мужчин нужны жены с приданым. И они должны уметь рожать детей. У тебя нет первого и никакой надежды на второе.
– У меня было три тысячи фунтов, – горько сказала женщина, но доконало ее замечание о детях.
Не способна к деторождению. Такая вот злая участь. Как если бы это было вчера, Серена припомнила доктора, вынесшего этот приговор, словно судья. И вспомнила, как бушевал Мэтью:
– Пустышка! Какая, к дьяволу, польза от жены, если она не способна родить наследника? Особенно если работа в постели не доставляет ей удовольствия!
Отношение мужа к Серене изменилось именно с этой минуты. В первые годы брака он был просто груб и плевать хотел на ее чувства. Но после вердикта доктора Мэтью стал требовать от нее таких утех, которые выходили далеко за рамки супружеского долга.
Если бы Серене дано было забеременеть и родить, то она могла бы снова выйти замуж: дети – такая радость! Но поскольку это ей не было суждено, нечего и думать о подобной узаконенной связи.
Но если нет ни пенни, то что остается?
Что же ей делать?
Перво-наперво следует немедленно покинуть комнату, чтобы не доставить братьям удовольствия увидеть ее слезы.
Серена повернулась к двери, проговорив:
– Мой ответ все равно будет «нет». Так что, Том, можешь приостановить свой аукцион по продаже рабыни.
Несмотря на крупное сложение и вес, Том был скор на ногу. Он вскочил и оказался у двери раньше Серены, успев захлопнуть мясистой рукой дверь прямо перед носом сестры.
– А тебя никто и не спрашивает, Серри. Тебя просто поставили в известность.
Его заплывшие жиром глаза злорадно вперились в сестру.
Серене захотелось ударить его, выцарапать его поросячьи глазки, но она была маленькая и слабая, а ее братья – большие и жестокие.
– Не имеешь права! – Серена все же нашла в себе силы запротестовать. – Мне уже не пятнадцать лет, Том. Мне уже двадцать три, и я сама решу, как мне жить!
– Не болтай глупостей.
– Это ты несешь чепуху! Не те времена, чтобы доставлять невесту к алтарю связанной. А по доброй воле я за него не пойду.
– Не болтай глупостей, – спокойно повторил Том. – А если заупрямишься, то я без зазрения