Бахилы прошелестели, натягиваясь на второй ботинок, и Дейв громко вздохнул от облегчения.
– Это все нервы, – сверкнул в сторону чародея он недовольным взглядом.
– Ну да, ну да, – хмыкнул Ник с усмешкой.
– За собой бы лучше следил, – Кенезов любезно улыбнулся. – Я уверен, что Марта пригласила тебя сегодня только из жалости. Можно сказать, она буквально придумала предлог, чтобы притащить тебя сюда. На самом деле, тот факт, что убили очередную мнимую экстрасеншу еще не означает, что ты здесь нужен.
В душе чародея досада на себя перемешалась с благодарностью к подруге. Всегда неловко ощущать себя облагодетельствованным, тем более Ник слишком хорошо знал, что такое быть обязанным кому-либо и поэтому лишний раз старался не принимать авансов.
Ответить он не успел, потому что из комнаты вышла Громова и недовольно уставилась на них. Сегодня она была одета в блузку насыщенного зеленого цвета и облегающие черные штаны. Свои длинные волосы она собрала в конский хвост, и сейчас он мотался из стороны в сторону в такт шагам. Голубые глаза, казались серыми в этом освещении и оттого выглядели еще более хмурыми, как тучи перед ливнем.
– Закончили? – спросила она сухо. – Тогда пошли.
Она жестом велела следовать за собой. Обменявшись взглядами с Дейвом, Ник последовал за Громовой и вошел в комнату, представляющую собой нечто среднее между гостиной и кабинетом. Но более всего, честно говоря, это смахивало на ритуальный салон. Стены обшиты черными и фиолетовыми тканями, по периметру расположились шкафы темного дерева, набитые всякого рода дешевыми побрякушками, годными только для детского Хэллоуина. Стол напротив входа также был оборудован с претензией на сакральность – посреди него стоял хрустальный шар, рядом в беспорядке валялись золочёные карты Таро и другое в том же духе.
При иных обстоятельствах чародей бы презрительно фыркнул. Вот такие низкопробные шарлатаны, как правило, и портят репутацию настоящих магов, наводняя сознание обывателя своими клишированными образами. Но сейчас в комнате было то, что можно было назвать по-настоящему жутким.
За столом сидела женщина. Руки ее безвольно висели по сторонам, голова была запрокинута назад, а из перерезанной глотки на темно-фиолетовое старомодное платье вылилась неимоверная уйма крови.
Тяжелый металлический привкус кажется даже пропитал воздух, и Ник поморщился, на этот раз обрадовавшись, что с утра у него и маковой росинки во рту не было. Здесь уже успела немного похозяйничать полиция – шторы были раздвинуты, а окно распахнуто настежь. Благодаря этому запах крови несколько размылся, делаясь терпимым.
Пока