– Что-то с Яриком? Всё же перелом?
Он вскочил из-за стола и тяжело опёрся на него руками. Моя решительность заметно поубавилась. Я вообще ощущала себя, словно на качелях. То вверх, то вниз. То уверяла себя, что всё неправда и закончилось тем, что Лида принесла мне бумаги, то убеждала, что наступил крах моей жизни. Потому что простить измену я точно была не готова, о чём Курилов знал, как никто.
– Нет, с ним всё в порядке, уже носится, приходится окрикивать. Папа с близнецами, – сказала дрожащим голосом, и когда на лице Арсения появилось облегчение, подошла и устроилась напротив него.
– Что-то стряслось? – нахмурился Курилов и посмотрел на часы.
Я поджала губы. Муж ведь предупреждал меня, что и сегодня задержится на работе по важным причинам. Только теперь я всё больше уверяла себя в том, что эти важные причины носят женские имена – Лидия и Вероника.
– Ко мне приходила… Лида, – сказала я, сцепив руки в замок и положив их на стол.
Казалось, расслабь я ладони, Арс сразу увидит, что они буквально ходят ходуном.
– Лида? – вскинул брови Курилов, а я жадно всмотрелась в лицо мужа.
И увидела то, чего так опасалась – желание Арсения защищаться. Потому что черты лица его вдруг застыли и превратились в маску.
– Да, Лида. И вижу, тебе что-то говорит это имя.
Курилов откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Пока я подбирала слова, которыми собиралась донести до мужа всё, что думаю по этому поводу, Арс уверенно сказал:
– Лида мошенница.
Я ожидала, что он станет отнекиваться. Или заверит меня, что всё неправда и никакой Лиды он не знает, был мне всегда верен и у него только двое детей. Наши сыновья.
Ожидала, что начнёт каяться и просить прощения. Но Курилов сумел меня ошарашить.
– Лида мошенница. Она пыталась выбить у нашей фирмы благотворительную поддержку. Я отказал. Как ты меня учила – помощь должна быть адресной. А с её дочерью там всё как-то мутно.
Он взял со стола карандаш и, сжав челюсти, принялся вертеть его в пальцах.
– Что она тебе наговорила? – потребовал муж ответа.
Я почувствовала себя растерянной. Сказать, что Лида заверяет, будто Курилов и есть отец её дочери, равносильно признанию в том, что я допустила вероятность правды. Со стороны мошенницы, если верить мужу.
– Вот, – сказала я вместо того, чтобы пускаться в пространные объяснения.
Протянув Арсению пачку бумаг, что принесла мне Лида, я вцепилась пальцами в края стула и принялась ждать реакции Курилова.
Он мельком просмотрел их, так, словно видел не впервые. Я могла судить о том, что муж эмоционирует только по тому, как слегка побелели его скулы. Особенность, с которой Арс не мог ничего поделать и которая могла выдать его с головой.
Но делать преждевременных выводов не хотелось. Конечно, Курилов испытывал чувства в связи с тем, что его обвинили в отцовстве. Или обнажили это самое отцовство передо мной.
– Что