– Дальше, – попросила Лиду, намекая на то, что мне очень хочется услышать, что же произошло, когда она приехала обратно.
– А дальше было принято решение возвращаться в Питер. Я позвонила Курилову, всё ему рассказала. Знала, что у Арсения есть возможность помочь финансово.
– И семья…
– Милена… когда у вас болен ребёнок, вы не задумываетесь о чём бы то ни было…
– И тем не менее… У Курилова есть семья. Настоящая, а не только на бумаге, – с нажимом сказала я.
Лида сделала глубокий вдох и кивнула. Стала теребить салфетку в бескровных пальцах.
– Я узнала, что вы блогер. Родители Курилова явно бы не помогли. Они меня терпеть не могут, а Ника им не родная внучка. Вот я и решила просить у вас помощи. Вы – мать. Вы знаете, что это – вечный страх потерять ребёнка. И вы могли мне помочь со сбором.
Она говорила и говорила, а у меня голова начала кружиться из-за обилия информации и Лиды, что тараторила, пытаясь выторговать у меня – или у судьбы – шанс для Вероники. Но мне нечего было ей предложить. Выпустить в блоге пост, открыть сбор, погрузиться в это всё по самую макушку – означало сделать чужого ребёнка и чужую женщину частью жизни моей семьи. А я готова была насмерть отстаивать неприкосновенность того, что имела.
И всё же я хотела увериться в том, что Курилов имеет к Нике только то отношение, которое мне уже обрисовали.
– Вы уверены, что ваша дочь не от Арсения? – спросила я, уводя беседу в иное русло, не касающееся сборов. – Вы мне не лжёте, Лидия?
– Нет! Нет, вы что, Милена? – откликнулась Лида так скоро, что у меня возникло чувство, что она или была готова к этому вопросу, или уж точно не лгала.
По крайней мере, сейчас.
– Вы что… Никуся Валеркина. – Она горестно поджала губы и уставилась в чашку чая. – Она Валеркина, и у меня, помимо страха потерять дочь, ещё и ужас от того, что с ним я тоже могу расстаться навсегда.
Я понимала, о чём она. Лидия видела продолжение умершего возлюбленного в своём ребёнке. Если Ники не станет, Валерий тоже исчезнет бесследно.
– К тому же, – вновь подняла она на меня взгляд, – вы же не думаете, что я бы не воспользовалась возможностью просить Арсения стать донором костного мозга для Ники, если бы он был ей родным?
Я смотрела на Лиду и задавалась вопросом – могу ли я ей верить? У нас с Куриловым за все девять лет, что мы были вместе, не нашлось бы и отчасти похожего случая. Моя уверенность в Арсение была непоколебимой все эти годы. И, пожалуй, со временем я могла бы попытаться его простить за многолетнюю ложь, если только теперь они с Лидой говорили правду и между ними не было никакого интима.
Хотя, конечно, то, что сделал Курилов, на первый взгляд казалось непростительным. Но мы с ним прожили прекрасные годы вместе, едва ли не треть жизни, которая была хорошей. Даже очень. Поэтому я просто обязана была разобраться досконально, а не рубить с плеча.
Пока думала об этом, Лидия продолжила,