Похоже Страбонский уже был на месте, о чем свидетельствовал большой белый «Лексус RХ». Ник смерил расстояние меж противниками взглядом. Почему эта картина донельзя напомнила ему бойцовский ринг, где в синем и красном углах, расположились боксеры? Не хватало только рефери, который будет считать до десяти над поверженным противником. Хотя, похоже третья сторона, занятая сторонним наблюдением все же была.
На самой окраине, притаившись в тени громоздких складов стояла квелая полицейская машина. Специфической сирены не было слышно, хотя мигалки на крыше были предостерегающе включены, как бы напоминая о своем присутствии. Прислонясь к крылу машины стояли двое молодых парней в штатском. На лицах обоих читалась одинаковая скептичная напряженность. Антикоррупционный отдел. Походе, единственное, что он мог, это проследить, чтобы встреча двух бизнесменов не превратилась в тир по живым мишеням. При виде них Ник испытал некоторое облегчение.
– И эти тут как тут… – поморщился Вяземский, посмотрев в ту же сторону. – Надеюсь они не будут лезть, куда не надо.
– Не думаю, если только вы не захотите перейти к более решительным действиям.
Вересков невозмутимо осматривал причал своими серебристыми глазами, но в голосе его прорезалось значение. Как только он стал работать с Архангелом? Пожалуй, если когда-нибудь Нику придется посидеть с Евгением в каком-нибудь баре за кружкой пива, чародей спросит об этом. Хотя… Ник тряхнул головой. Нет, он расколдует Мариэллу, и на этом его сотрудничество с Вяземским прекратится полностью и навсегда.
– Какие еще решительные действия, ты же сам убедил меня не брать никого с собой! – Михаил Анатольевич с видимым неудовольствием махнув рукой, пошарил взглядом по крышам близлежащих зданий. – Как бы из-за твоего миндальничания нас не убрали прямо отсюда…
На самом деле высоких точек для обзора и не только было пруд-пруди, или символичнее сказать – целое море. Достаточно посадить одного человечка под видом рабочего на кран и все. Чародей прикрыл глаза и сосредоточился. Обычно, ощущение угрозы, если таковая имелась, накрывало его сразу, проявляясь покалыванием в затылке, холодом в ногах, беспричинной паникой, но сейчас он не удавливал абсолютно ничего, кроме почти осязаемой соли в воздухе и истерических криков чаек.
– Я не думаю, что Страбонский пойдет на такое. – высказался Ник. – Я говорил с ним. Он до ужаса вас боится.
Взгляд Архангела сделался совсем твердым, когда он перевел глаза на чародея.
– Об этом я и говорю, Фельсенбург. Страх – не лучший подсказчик в делах. Он может дать неудачный совет. На это и нужно научиться обуздывать страх. Это черта настоящего бизнесмена. – он сделал шаг, но вместо того, чтобы направиться к Церкви пошел ко второй своей машине.
Глаза Мариэллы судорожно заблестели в полумраке салона, когда Михаил Анатольевич распахнул дверцу заднего сиденья.
– Дорогая,