Вначале в агрессивном поведении выделяются значимые составляющие (дифференциация), с тем, чтобы можно было полнее определить их роль и специфику. И затем уже агрессия «собирается» как целостность (интеграция). Такой подход позволяет, во-первых, основательно использовать классические теории агрессии не только в общем плане, но и в частном (применительно к каждой составляющей), а во-вторых (и это главное), успешнее решать проблемы типологизации, управления и контроля агрессии, исходя из её понимания как целостности.
Итак, на вопрос о сущности и природе агрессии в традиционной проблематике мы находим разные ответы и теоретические обоснования «первого плана», ставшие классическими. Это, как уже отмечалось, инстинктивистские теории: психоанализ З. Фрейда и этиология К. Лоренца. Они остаются краеугольными камнями в теоретизировании агрессии, включая и критические отступления. Следующей за ними по значимости можно было бы считать теорию социального научения А. Бандуры. Представляют также интерес теории второго плана различной бихевиористской направленности. Это теории Д Долларда (фрустрация – агрессия), развитая Л. Берковицем и др., и гуманистическая теория Э. Фромма. Высокая эвристическая ценность, большой потенциал отмеченных теорий продолжают и ныне активно работать в исследовательских целях. В своей совокупности они являются тем «языком» и «мерилом», благодаря которым представляется возможным обсуждение сложных вопросов проблематики агрессии. В то же время следует сказать и о том, что взятые по отдельности теории мало что дают пониманию сущностных изменений в перестройке агрессии, в результате которых она становится «лицом» века. Такое положение в традиционном изложении объясняется крайностями авторских позиций, стремлением удержать «на плаву» лишь свою «теорию». При том, что агрессия в этих теориях чаще всего рассматривается как заключенная в себе субстанция, без связи с другими ментальными структурами как, например, инстинкт
Такие «крайности» авторских позиций были обоснованы в своё время и послужили вкладом в понимание природы агрессии. Однако теперь следовало помыслить уже иначе, чтобы выйти из заколдованного круга «или – или» и прийти к общему согласию на основе «этого» и ещё «вот этого». То есть начать творчески синтезировать «спорные представления». Ведь в этом случае «собирательность» как образующее начало интегрального видения агрессии была бы использована и при разработке теории, что в большей мере способствовало бы стыковке теоретических положений с практикой. Словом, всё то, что было «сложено» по отдельности, не подходило для объяснения Века агрессии. Например, инстинкт агрессии был и остаётся, но сам по себе он не объясняет Век агрессии. Также и фрустрация