2) Требуем, чтобы все общества в России находились в организационной связи с Советом Масарика…;
3) Требуем, чтобы военнопленные (как добровольцы, так и на работах и в лагерях) получили возможность влиять на решение всех наших дел посредством делегатов, избираемых согласно численности и значению;
4) Политика должна иметь прогрессивную направленность;
5) Важнейшим пунктом в нашей программе является создание Чешского войска, в которое вступили уже все члены Корпуса военнопленных при правлении Союза чехословацких обществ.
Если Вы одобряете нашу программу, сообщите об этом по адресу: Киев, Рытарская ул., 29, кв. 8. Халупа. Киев, 17.III.1917»[165].
Чтобы заручиться поддержкой провинции, в места пребывания военнопленных чехов и словаков несколько ранее из центра была направлена телеграмма следующего содержания: «Телеграфируйте срочно Милюкову заявление в пользу Масарика против Дюриха. Присылайте обещанный акт. Шебеста, Папоушек, Халупа»[166]. Сохранился также черновик одной телеграммы (на русском языке) из лагеря в Тюмени, который повторял заданный центром текст: «Господину министру иностранных дел Милюкову. Петроград: от имени военнопленных чехов и словаков имеем честь сообщить, что подали жалобу на бывшего депутата Дюриха и правление Союза [по] поводу их деятельности, идущей вразрез интересам славянства, особенно Чехии, и направленной против единства освободительной борьбы всех зарубежных чехов и словаков (после чьей-то правки окончательный вариант: чехо-словаков. – Е.Ф.) и тем самым против демократических принципов политики нашего, всеми и всем чешским народом признаваемого вождя проф. Масарика. Надеемся, что правительство свободной России поддержит единство всех чехословаков России с Чешско-словацким национальным советом во главе с защитником права и свободы Масариком. Шейд, Студенка, Страка, Бауэр, Кулфанек, Кур, Запрашил»[167].
Однако в приписке к письму на чешском языке за подписью Страки в Корпус военнопленных при Союзе выражалось сомнение в необходимости отправки в центр телеграммы подобного рода. Авторы письма из Тюменского лагеря считали, что «с жалобой на Дюриха, по нашему скромному мнению, стоит подождать, пока самим не удастся убрать сор из чешской избы»[168]. Иными словами, военнопленные чехи и словаки осмысленно и критически (отнюдь не слепо) подходили к направляемой в их адрес информации и инструкциям из центра и открыто высказывали свое мнение. В процитированном выше письме подчеркивалась огромная ответственность, которая лежит на всех деятелях землячества перед потомками и историей.
Переписку Павлу с Папоушеком завершает обширное письмо на нескольких страницах от 25 марта 1917 г. Автор его сообщал