1.3. Единая теория поля и супрематизм
Те, кто застывают в изумлении перед архитектурными шедеврами Палладио и Растрелли, живописными полотнами Тициана и Рембрандта, скульптурными творениями Микеланджело и Родена, те, что восхищаются божественными звуками фуги Баха и оперы Моцарта, готовы, похоже, без всяких оговорок верить в волшебную силу искусства. Но некоторые из них, ставя во главу угла фактор эстетического наслаждения, думается, иногда весьма критически оценивают «художественные опусы» представителей авангардного искусства за их непривычную угловатость, дисгармоничность или несозвучность устоявшимся, классическим образцам.
В число таких известных «париев», похоже, накрепко попал Казимир Малевич и его самое раздражающее публику полотно. Конечно, в паре «Девушка с жемчужной сережкой» Вермеера – «Черный квадрат» основоположника супрематизма последний безнадежно проигрывает в теплой эмоциональности и изящности форм. Но кто сказал, что в живописи важны только «леонардовское» сфумато или яростные, спиральные мазки Ван Гога? Кто отказал художнику в интеллектуальных поисках цельной системы мира, которую физики пытаются описать четырехэтажными формулами и замысловатыми теориями, понимаемыми лишь немногими одиночками, а живописцы оперируют лишь красками и абрисами предметов (а иногда их подчеркнуто вероломным отсутствием).
В этой связи неожиданно, да что там – совершенно невероятно, до некоего даже волшебства – смотрится ситуация, когда человек искусства может опередить ученого в такой, казалось бы, приоритетной для науки сферы, как исследование основ мироздания. Однако, если вдуматься, у нас, похоже, тот самый случай: К. Малевич написал «Черный квадрат» в 1915 году, А. Эйнштейн впервые опубликовал работы по единой теории поля десять лет спустя – в 1925 году. Другой вопрос: сравнимы между собой эти две новации и что их объединяет?
Попробуем разобраться. Один из ключевых объектов исследований физиков – понятие первопространства. У них для этого – изощренный математический аппарат. Казалось, арсенал у художника послабее будет (вроде донкихотовского медного тазика вместо шлема) – тюбики с краской и художественная образность (а её-то какими «х» и «у» обозначить?).
Вот только, если попытаться первопростраство представить как вопиющую беспредметность, да еще и позаимствовать – с некоторыми отклонениями – у Джона Пика Найта (лондонский изобретатель светофора, 1868 г.) указующую на ход направления мыслей цветовую гамму: «К. Малевич создаёт принципиально иную иерархию первоэлементов действительности, которые обращаются к духовному восприятию: белый квадрат – знак «чистого», потенция нового миростроения, черный квадрат – знак «экономии», красный квадрат – знак «революции». Автор отстаивает «живописную природу» беспредметного искусства, которое выражает структурные