– Нет, он mécanicien[5], – неуверенно возразила Мадлен. – Часовщик.
Женщина вновь ткнула в нее скрюченным пальцем:
– Штуки, что он варганит… пусть называет их как хочет… ты присмотрись к ним. Без черной магии такого не сделаешь.
Мадлен почти вплотную подошла к торговке. Ее трясло, но не только от холода. Ей стало не по себе.
– Кто вам это сказал? – тихо спросила Мадлен. – Что еще говорят о нем?
– Кто сказал? Многие говорят. А как еще объяснить его дела? Как еще ты заставишь двигаться железки?
Мадлен полегчало. Полезных сведений из этой торговки не выудить. Что взять с глуповатой старухи из предместий?
– Свои штучки он делает из винтиков, колесиков и еще чего-то в этом роде, – сухо сказала Мадлен. – В них такие же механизмы, как в больших и маленьких часах.
Женщина покачала головой:
– Хочешь себе добра – немедля беги из того дома. Убережешься от беды.
Мадлен столько лет прожила бок о бок с бедой, и сейчас ей представлялась возможность выбраться.
– Спасибо вам за совет, мадам, но я, пожалуй, рискну остаться.
Покинув Ле-Аль, Мадлен отправилась на набережную Мажисери в магазин, некогда принадлежавший ее отцу. Едва войдя туда, она сразу поняла, что допустила ошибку. Пока болезнь не скрутила отца, он очень гордился своим магазином. Регулярно красил стены, поддерживал чистоту и заботился, чтобы живность всегда была в наличии. Он закупал попугаев разных пород, белок и ящериц, серых обезьян, маленьких козочек и, конечно же, кроликов. Мадлен и Сюзетте разрешалось играть с кроликами. Сейчас в магазине было пыльно. Мадлен поморщилась от вони. Хуже всего, что магазин пустовал, если не считать мышей в клетках и щенят в коробках. Те скулили, тоскуя по матерям, и мочились на свои мохнатые лапки.
Владельцем магазина был какой-то пришибленный человек, в пожелтевшем коротком парике и со слезящимися глазами. Мадлен не сказала ему, что прежде магазин принадлежал ее отцу. Да и зачем?
– Месье, у вас есть кролики? – спросила она.
– Кролики? Да, конечно. – Он ушел в заднюю комнату и через минуту вернулся с ящиком, из которого вытащил маленького белого кролика с блестящими красными глазами. – Желаете осмотреть?
Мадлен взяла кролика. Такая мягкая, шелковистая шкурка ей еще не встречалась. Под ладонью быстро билось кроличье сердце. Ей вдруг захотелось отнести зверька младшей сестре, ибо Сюзетта всегда любила кроликов. Одного она держала у себя в комнате, пока его не загрызла соседская собака… Желание быстро прошло. Сюзетта лежала в могиле, а покойникам кролики не нужны.
– Спасибо, месье. Этот меня вполне устроит, – сказала Мадлен, возвращая кролика в ящик.
Когда она вернулась в дом, доктор Рейнхарт по-прежнему находился в мастерской. Он сидел за бюро у окна и писал в книге. Книга была толстой, в кожаном переплете. Сбоку стояла удивительно реалистичная фигура орла, золотые когти которого ярко сверкали на солнце. Мадлен поднесла ящик с кроликом к хозяину и молча поставила на пол, опасаясь, что в любое мгновение