В первый взвод пришел посыльный, разыскал Воронцова и передал приказ ротного срочно прибыть на наблюдательный пункт, и сам собирался идти к Солодовникову, чтобы получить разрешение на похороны погибших ночью.
Убитых было семеро. Два казаха, танкист, бывший повар из полковой роты связи и трое уголовников, прибывших из московской пересыльной тюрьмы с отсрочкой приговора. Все из последнего пополнения. Воронцов даже не успел запомнить их лиц и фамилий.
На фронте нельзя привыкать ни к чему. Даже к оружию. Сегодня оно у тебя одно, завтра – другое.
На НП собрались все командиры взводов. Ротный окинул их взглядом, поставил задачу: день стоим в обороне, вечером, как только стемнеет, придет смена; отходить в тыл четырьмя потоками к лесу, построиться повзводно и – до пункта назначения, о котором будет сообщено на марше дополнительно. Потом вдруг сказал:
– Младший лейтенант Воронцов, у тебя фляжка с собой?
– Так точно.
– А что в ней? Вода или что-нибудь неуставное?
– Вода, товарищ капитан. Свежая. Ночью бойцы из родника принесли.
– Так, о роднике. – Ротный снова нахмурился. – Всем зарубить себе на носу: категорически запрещаю ходить туда днем и в любое светлое время суток. Там работает снайпер. Нелюбин, это твой участок?
– Так точно, мой. За два дня – двое убитых, трое раненых.
– Слышали? Так он нам половину роты выбьет. Без боя. – И без всякого перехода: – А тебе, Воронцов, выражаю благодарность за ночной бой и поздравляю с присвоением очередного воинского звания – лейтенант! За что и выпить положено. А у тебя во фляжке – вода…
В землянке на мгновение воцарилась тишина. И только ротный, довольный тем, какой эффект произвела его короткая и внезапная речь, поскрипывал новенькими сапогами и выжидающе смотрел на лейтенантов.
– Да ради такого случая и покрепче что-нибудь найдется! – тут же зашумели лейтенанты.
Нелюбин, получивший вторую звездочку еще в мае, первым обнял Воронцова. Капитан подождал, когда наполнят стаканы, опустил в один из них зеленые лейтенантские звездочки полевых погон, достал бумаги, прочитал выписку из приказа о присвоении очередного воинского звания. Потом еще – о награждении Воронцова сразу двумя боевыми наградами. Тот слушал слова ротного, и в голове все начало путаться. Показалось, что его разыгрывают, что сейчас все рассмеются и начнут хлопать по плечу, как распоследнего ваньку… Видимо, ротному просто захотелось найти повод выпить с лейтенантами, пока позволяют обстоятельства. Приказ о присвоении звания, может, и правда, а все остальное… Хотя Воронцов знал, что наградной лист в штаб дивизии ушел давно. Но все уже получили свои медали, кто «За отвагу», кто «За боевые заслуги», а его документы где-то застряли. Ротный написал представление после первого же боя, когда его