Договор ренты в российском гражданском праве. О. А. Маркова

1964 года в виде договора купли-продажи с условием пожизненного содержания продавца, в цивилистической литературе продолжались споры о природе данного договора. Некоторые авторы (А. Штейнберг, М. И. Бару) утверждали, что это договор безвозмездного дарения. На что В. Ф. Маслов возражал: обязанность пожизненного содержания является своеобразным материальным вознаграждением за уступку права собственности, и договор не может быть квалифицирован как безвозмездный. Этот исследователь рассматривал договор с условием пожизненного содержания как двусторонний и возмездный – как своеобразный договор купли-продажи. Но, по его мнению, в законе следует оговорить, что имущество престарелого не должно переходить в полную собственность обеспечивающего лица, а должно составлять общую совместную собственность участников договора. В. А. Рясенцев предлагал рассматривать договор пожизненного содержания как самостоятельный вид договора.[45] Судебная практика чаще всего разрешала споры, возникавшие между сторонами подобных договоров, на основании норм, регулирующих договор купли-продажи.

      Поиски путей лучшей регламентации этих отношений привели к тому, что в гражданских кодексах союзных республик данный договор получил различную правовую квалификацию. Гражданские кодексы всех республик, за исключением РСФСР, рассматривали отношения, складывающиеся в результате отчуждения дома на условиях пожизненного содержания, как самостоятельный вид договора, выделяя посвященные ему нормы в отдельную главу. Например, в Гражданском кодексе Украинской ССР договор именовался «договором пожизненного содержания», ГК Азербайджанской ССР, Узбекской ССР, Киргизской ССР, Латвийской ССР именовали его «отчуждением дома с условием пожизненного содержания».

      Хотя ГК РСФСР и квалифицировал эти отношения как разновидность купли-продажи, он тем не менее не предусматривал, за исключением наименования, каких-либо особенностей в регулировании отношений пожизненного содержания по сравнению с кодексами остальных союзных республик. Кодексы некоторых республик, наоборот, полнее и подробнее регламентировали отношения сторон, возникающих по договору. Так, ГК Азербайджанской ССР в числе необходимых условий договора указывал обязательную оценку дома (ст. 247 ГК Азербайджанской ССР). ГК Эстонской ССР допускал заключение договора в пользу нетрудоспособных членов семьи отчуждателя (ст. 432 ГК Эстонской ССР). В ГК Украинской ССР предусматривался переход обязанностей по договору к наследникам приобретателя в случае его смерти (ст. 429 ГК Украинской ССР). Аналогичное правило содержалось и в ГК Узбекской ССР. Если же наследники отказывались от договора, он прекращался, и дом безвозмездно возвращался нетрудоспособному отчуждателю (ст. 285 ГК Узбекской ССР). Необходимо отметить, что из всех республиканских кодексов, Гражданский кодекс Узбекской ССР наиболее полно регламентировал правила договора пожизненного содержания.