На столе перед Томасом лежала фотография и фрагмент досье широко известного в узких кругах российского диверсанта, автора десятка феноменальных операций полковника Брагина Павла Сергеевича.
Томас не был лично знаком с полковником, но это не помешало Брагину стать кумиром и учителем Томаса. Если оставить эмоции, то этих двух людей объединяла профессия диверсанта и подход к работе. Оба – сначала Брагин, а потом и Томас – проводили свои операции как недурные, а часто и просто потрясающие одноразовые спектакли. Одноразовые, потому что исполнитель главной роли каждый раз погибал, как и было предписано.
Янис торжествовал: он наконец-то увидел Томаса растерянным и беспомощным. До следующего раза пройдут годы ожиданий. Не каждый день диверсант такого уровня, как Томас, получает задание ни больше не меньше как убить отца. Не родного, но профессионального. Убить наставника. Пусть заочного, но наставника. Убить учителя. Убить человека, который связывает тебя с родиной. Других знакомых на территории России, за жизнью которых следил Томас, не было.
Томас не может выполнить задание! Отказаться тоже нельзя. Не успел с отставкой. Надо было подавать рапорт раньше. Теперь поздно: приказ получен. Томас знал себя как человека, верного присяге. Хотя профессия диверсанта предполагала способность обмануть кого угодно, хоть папу Римского. Но присяга, будь она неладна.
Если Брагин приговорён и так или иначе будет убит, то лучше, если это спланирует и реализует Томас, верный, преданный, неизвестный ученик Брагина. Беспощадная ирония судьбы. Не успел. Не успел Томас подать в отставку.
С другой стороны, если бы Томас подал в отставку и узнал о гибели полковника Брагина в результате банального, скучного, серого покушения, то посчитал бы это оскорблением гения. Такие люди, как Брагин, должны погибать красиво. Сам Томас представлял свою смерть и на гильотине, и даже на кресте. Это – красиво. Это – зрелищно. Такая постановка долго не забудется.
Янис продолжал наслаждаться, хотя и не понимал в полной мере, что происходит в душе Томаса. Ну считает Томас Брагина диверсантом номер один. После успешного завершения операции номером один станет сам Томас.
– Вопросы есть? Детали операции, документы – всё получишь у начштаба. Сделай, сынок, красиво, – сказал Янис.
Янис был лет на десять старше Томаса, но американские инструкторы ко всем обращались «сынок», и как-то это словечко прилипло к Янису.
Томас встал и, не прощаясь, вышел из кабинета. Дверь не закрылась плотно, и Янис услышал, как Томас пытался втолковать секретарю, что его фамилия пишется как SISKINS, а читается, как «Шишкинc», чего тут непонятного? Напрасный труд. Секретарь до сих пор пишет фамилию одного официального лица с ошибкой и неожиданным пробелом: «Бай дон», вероятно, считая это лицо испанским доном.
Томас ушёл. Янис взял телефон и набрал номер.
– Задание получил, приступил к исполнению… Да кого это интересует?! Да мне на его чувства… А если сломается,