Ну не беременеют барышни от мертвых поэтесс! Понимаете?
Даже от бессмертных.
Очувствуйтесь уже, придите в себя!
Что за херомантия, в конце концов?!
Не время дурака валять и бредить –
Час мужества пробил на наших часах!
Глава третья
Вот здесь и поживем.
Приехали.
Два солдатика, увидев черную «Волгу», как ошпаренные выскочили из КПП (один даже в панике поскользнулся и шлепнулся во весь рост, потеряв шапку и вызвав неуместный Степкин смех, пропущенный Василием Ивановичем мимо ушей без надлежащего выговора) и, суетясь, открыли железные ворота с большими приваренными красными звездами на каждой створке, и дорога пошла довольно круто вверх.
«Не могут сами сообразить песком посыпать, ни уха ни рыла не соображают. Бардак. Пока не скажешь, так и будут… Лишь бы ничего не делать…» – автоматически, без всякого энтузиазма ворчал про себя генерал.
Анечка тупо глядела на знакомые пятиэтажки из силикатного кирпича, на строящуюся крупноблочную башню с подъемным краном, на замусоленные фигурки стройбатовцев у бетономешалки, на свою школу, на щит с надписью «Пусть всегда будет солнце!» на трансформаторной будке, на Дом офицеров и еще непривычный, новенький Дом быта с магазином самообслуживания, на крыльце которого торчали умственно отсталый грузчик по кличке Гапон и местный алкаш Фрюлин. А вот и статуя Ленина с кепкой в руке и снежной тюбетейкой на голове и детская площадка с черными прутьями кустов и железной каруселью, которую тихо вращал ветер с озера, как будто какие-то невидимые и печальные призраки дошколят проводили здесь свой загробный досуг.
Солнце давно уже скрылось, все было серым-серо, неприютно и неприкаянно, и до генеральской дочки наконец дошло, что ее столичная жизнь миновала безвозвратно.
Хотя чего уж такого она забыла в этой Москве и в этой гребаной общаге?
«Волга» остановилась у самого крайнего и самого высокого (12 этажей!) дома, который так и назывался – генеральский, хотя генерал там жил всего один, а вот полковников – три, а все остальные обитатели – подполковники и майоры, даже капитаны. Ну и члены их семей, естественно.
Григоров взялся было за чемодан, но Василий Иванович угрюмо сказал:
– Не надо! – и указал сыну: – Давай тащи, чего встал?
Степка подхватил сумку и действительно тяжеленный чемодан и на полусогнутых посеменил к дому. На скамейке, как всегда, сидела старуха Маркелова.
– С приездом!
Генерал что-то буркнул, Анечка сказала:
– Спасибо. Здравствуйте.
И они вошли в подъезд.
Лифта долго не было.
– Этот балбес опять дверь не закрыл! – сказал генерал, все еще не глядя на дочь. Та молчала.
Нет, дверь Степка на сей раз закрыл, поэтому лифт все-таки приехал и привез всю семью Юдиных с истеричным пекинесом.
– Здравия желаю! Здравствуйте! Ой, Анечка! С приездом! Ой, а Бимка-то узнал, как радуется!
Да