Джакс повернулся, закрыл дверь и насмешливо пробормотал:
– Видно, боится простудиться.
Его вахта начиналась позже, однако он жаждал общения с себе подобными и благодушно заговорил со вторым помощником:
– Все не так уж плохо, как считаете?
Второй помощник шагал взад и вперед по мостику; ему приходилось то быстро семенить вниз, то с трудом карабкаться в гору. Услышав Джакса, он остановился и устремил взор вперед.
– Ничего себе волна! – сказал Джакс, покачнувшись и касаясь рукой палубы.
На этот раз второй помощник издал какой-то недружелюбный звук.
Это был немолодой плюгавый человечек со скверными зубами и без малейших признаков растительности на физиономии. Его спешно наняли в Шанхае, в том рейсе, когда прежний второй помощник задержал судно в порту на три часа, ухитрившись (капитан Макуир так и не понял, как это у него вышло) упасть за борт и угодить на пустой угольный лихтер, стоявший у борта. Беднягу пришлось отправить на берег в больницу с сотрясением мозга и какими-то переломами.
Джакса его недружелюбие ничуть не смутило.
– Китайцам, должно быть, весело там, внизу, – сказал он. – Им еще повезло, что «Нань-Шань» – самое устойчивое судно из всех, на каких мне приходилось плавать. Ого! Ничего себе!
– То ли еще будет, – буркнул второй помощник.
Из-за острого носа с красным кончиком и тонких поджатых губ он всегда имел такой вид, словно внутри кипит от злости, а его лаконичность граничила с откровенной грубостью. Все свободное от вахт время он сидел у себя в каюте. Едва прикрыв дверь, он затихал, словно моментально погружался в сон. Однако матрос, который приходил будить его на вахту, неизменно заставал помощника в одной и той же позе: лежал на спине, голова покоилась на несвежей подушке, а глаза раздраженно сверкали. Писем он никогда не писал и, казалось, ни от кого не ждал новостей. Однажды как-то он упомянул о Вест-Хартлпуле, да и то с крайним возмущением по поводу грабительских цен в каком-то пансионе.
Подобных людей можно найти, если понадобится, в любом порту мира. Они чаще всего неплохо знают свое дело, обычно нуждаются, порочных наклонностей не проявляют и неизменно носят клеймо неудачника. На борт такие попадают случайно, судно их не интересует, они живут в своем замкнутом мирке, ни с кем не заводя дружбы, а от места отказываются в самый неподходящий момент. Уходят, ни с кем не попрощавшись, в каком-то захолустном порту, где другие просто побоялись бы остаться, прихватив свой облезлый морской сундучок, тщательно перетянутый веревкой, словно там спрятаны бог весть какие сокровища, уходят с таким видом, будто хотят расстаться навсегда.
– То ли еще будет, – повторил он, раскачиваясь, чтобы удержать равновесие, и упорно избегая взгляда Джакса.
– Вы хотите сказать, что мы хлебнем горя? – с мальчишеским любопытством спросил Джакс.
– Сказать?