Бретт кивнула.
– Ага, иногда такие парни ведут себя именно так. Типа, о тебе заботятся, типа того, что у них были те же проблемы, что у тебя, а потом Тилли вдруг понимает, что она снова на коксе и продает себя, чтобы за него платить. А потом перестает получать за это деньги. Когда он сам все забирает.
– Сутенеры так и делают, держа девок на наркоте и забирая все деньги.
– Ага, – выдохнула Бретт. – Именно. С ней такое уже бывало, и сам понимаешь…
– Ты думаешь, что это могло случиться снова.
– Ага. Думаю.
– Это не имеет значения, поскольку такое нельзя спланировать. Он просто мог сам слететь с катушек и потянуть ее за собой. Получив желаемое, не хочет делиться с остальными и демонстрировать ее окружающим.
– Поначалу он очень даже с удовольствием ее всем демонстрировал, – сказала Бретт. – Хотел, чтобы она одевалась сексуальнее, сходил с ума, если кто-то на нее заглядывался. Она принадлежала ему, но он хотел выставлять ее, и в то же время чтобы никто не смел глядеть на это представление. А потом захотел. Может, когда снова проблемы с наркотиками начались. Я не знаю. И мне плевать. Я просто хочу знать, что она в безопасности.
– И хочешь, чтобы я это выяснил?
– Хочу, чтобы мы это выяснили.
– Тогда давай я для начала съезжу на завод собачьей еды и получу расчет.
– Побыстрее, – сказала Бретт.
– Понимаю, – ответил я. – Но все равно надо.
Странно было начинать выяснять что-то подобное, когда рядом нет Леонарда. В таких обстоятельствах я предпочитал, чтобы он был рядом. Он всегда был мне хорошей опорой. Я считал себя вполне крепким в этой сфере, но никогда не помешает, если рядом друг, который тебе как брат. Просто чтобы быть увереннее.
Тилли жила неподалеку от Тайлера, между нашим домом и Баллоком, в небольшом пригороде. Тайлер, конечно, поменьше Далласа и Хьюстона, но это большой городок или небольшой город, как вам больше нравится. Населения тысяч сто, куча машин, нелегальные иммигранты и студенты колледжа. Иммигранты, которых любят нанимать, чтобы платить поменьше, а потом делать из них козлов отпущения при каждом удобном случае, забывая, что их бы вообще здесь не было, чтобы винить их за то, что они делают и чего не делают, если бы им не предлагали работу.
Когда мы добрались до дома Тилли, то увидели на стоянке две машины.
– Это машины Тилли и Роберта. Обе здесь, – сказала Бретт.
Я вышел и постучался в дверь, но никто не открыл. Сложно объяснить, но иногда ты стучишься, зная, что внутри кто-то есть, а иногда возникает ощущение пустоты, будто стучишь по выбеленному солнцем черепу, ожидая, что мозг, которого внутри давно нет, вдруг пробудится. А иногда ты просто очень зол, а тот, кто внутри, прячется. Я помню, как моя мать так время от времени делала, когда приходил сборщик налогов. Всегда было интересно, знают ли они, что мы дома и просто прячемся, чтобы не платить