Выставив руки ладонями вперед в знак поражения, он повел Эрминию обратно к башне, где они закрыли за собой дверь на засов и забрались наверх по спиральной лестнице, на последний этаж. Здесь они увидели Фульферина, отнюдь не на страже, а, напротив, лежащим на грязном диване и пьющим вино из кожаной фляги, которую он наполнил из огромной бочки в подвале.
Стекол в окнах не было, но погода стояла теплая. Раффалон разобрал на столе, и Эрминия выложила собранный урожай. Найдя стулья, они сели. Фульферин встал с дивана и присоединился к ним, выложив на стол флягу с вином. Девушка покопалась в буфете и вернулась к столу с изрядного размера поварским ножом. Но вместо того, чтобы резать им фрукты, она многозначительно показала острие обоим мужчинам и убрала нож в складки длинной юбки.
Они ели молча, передавая друг другу флягу. Вино слегка отдавало уксусом, но было вполне приличным. Наполнив желудок и согрев кровь вином, вор слегка отодвинулся от стола и внимательно поглядел на божьего человека.
Фульферин поглядел в ответ с выражением, в котором ясно читалось нежелание удовлетворять любопытство чужих ему людей. Но Раффалон проигнорировал молчаливый отказ.
– Твой бог заключил со мной соглашение. Поскольку я тебя спас, то уверен, что ты желаешь помочь ему его выполнить.
– Какое соглашение?
Глаза, совершенно мирские, прищурились.
– Он божество удачи, по мелочам. Сказал, что если я тебе помогу, то он благословит меня своим могуществом. Я считаю, что его влияние уже помогло мне, и оно станет еще сильнее, если ты увеличишь его силы.
Фульферин пожал плечами. Сказанное его явно не заинтересовало.
– О каком это вы боге говорите? – спросила Эрминия.
Фульферин явно не намеревался отвечать. Раффалон описал всю последовательность событий, которые свели их вместе. Правда, не стал раскрывать намерение бога пожертвовать ею, решив, что в этом нет никакой выгоды.
Девушка наклонилась вперед и нахмурилась.
– И что это за ритуал, который должен восстановить его силы? И, кстати, как его имя?
Раффалон понял, что не может ответить, и повернулся к Фульферину выжидающе. Божий человек снова не проявил ни малейшего желания беседовать, но Раффалон настоял.
– Боги, которые не слышат своих имен от поклоняющихся им, постепенно их забывают. Будто проваливаются в глубокий сон, от которого им очень трудно пробудиться.
– Значит, ритуал пробудит его?
Божий