– Вы это серьезно?
Чтобы придать веса своим словам, она стискивает мое запястье. Рука ее дрожит.
– Серьезнее не бывает, принцесса. Задницу лучше прикрывать.
Со второго этажа Тедди кричит через сетку, которой затянуто открытое окно его комнаты:
– Мэллори, а можно мне фруктовый лед?
– После того, как я приму душ, – отзываюсь я. – Через пять минут.
Митци машет Тедди рукой, и он скрывается из виду.
– Милый малыш. И мордашка у него такая славная. А вот родители его мне не очень нравятся. Чересчур уж заносчивые. Ты не находишь?
– Ну…
– Когда они въехали в этот дом, я приготовила для них лазанью. Просто по-соседски. И вот приношу я ее им, и знаешь, что она мне говорит? Она говорит: «Простите, но я не могу принять ваш подарок». Из-за мясного фарша.
– Возможно…
– Прости, золотце, но так в подобной ситуации себя не ведут. Воспитанный человек улыбнулся бы, сказал спасибо, взял лазанью и потом выкинул бы ее в ведро. А не швырнул ее мне в лицо. Это невежливо. А папаша еще хуже! Он, наверное, доводит тебя до белого каления.
– Вообще-то…
– Ч-ш-ш, ты еще ребенок. Ты пока не умеешь разбираться в людях. Я теплый человек и очень эмпатичный. Я зарабатываю на жизнь чтением ауры. Ко мне с утра до вечера приходят клиенты, сама увидишь, но не волнуйся, никакими сомнительными делишками я не занимаюсь. После того как мне удалили матку, я потеряла к таким вещам всякий интерес. – Она подмигивает мне. – Скажи, а как тебе живется в твоем домике? Тебе никогда не бывает страшно ночевать тут в полном одиночестве?
– А почему мне должно быть страшно?
– Из-за этой истории.
– Из-за какой еще истории?
И тут впервые за все время нашего разговора Митци теряется. Она принимается теребить прядку волос, наматывая ее на палец, пока не скручивает в тонкий жгутик. Тогда она выдергивает его с корнем и бросает через плечо.
– Тебе лучше спросить об этом у своих хозяев.
– Они только что сюда переехали. Они ничего не знают. О какой истории вы говорите?
– Когда я была ребенком, мы называли твой коттедж Домом Дьявола. Мы подбивали друг друга заглянуть в окошко. Мой брат предлагал мне четвертак, если я простою на крыльце столько времени, сколько нужно, чтобы вслух досчитать до ста, но я всегда трусила.
– Почему?
– Тут была убита одна девушка. Энни Барретт. Она была художницей, и в этом домике у нее была студия.
– Ее убили прямо в коттедже?
– Ну, ее тела так и не нашли. Это было очень давно, сразу же после Второй мировой.
В окне второго этажа вновь появляется физиономия Тедди.
– А пять минут уже прошли?
– Почти, – говорю я ему.
Когда я снова перевожу взгляд на Митци, та уже направляется через двор обратно к себе.
– Не заставляй милого ангелочка ждать.