«– Очнулась, – сказал она и к кровати подошел тот мужчина, руку которого я прокусила.
– Ведьма? – спросил строго он, недовольно окинув меня взглядом.
– Морока, – процедила я сквозь зубы, враз забившись в угол кровати, чтобы быть подальше от него.
– Ведьма-навеиватель дряни всякой в голову, – уточнила та женщина. – Их мороками называют на другом континенте.
– Ясно, – бросил мужчина. – Пираты привезли?
– Они самые, – буркнула я.
– Сбежала? – не переставая прошивать меня взглядом, проговорил мужчина.
– А кто б не сбежал? – огрызнулась я.
– Красивая, – проворковала женщина, сев подле меня на кровать. – Можно я ее у себя оставлю? – повела бровью, обратившись к мужчине.
– Ребенок она еще, – сухо бросил мужчина. – Куда ей в бордель?
– Не скажите, – чирикнула в ответ та стерва. – Вы же не спрашиваете, сколько лет тем девочкам, которые вас здесь развлекают? Есть и ее возраста, – она поднялась с кровати и подошла к нему, затем положила ладони ему на плечи и словно кошка промурлыкала, – ну пожалуйста, ваша светлость, разрешите оставить девочку себе.
Наблюдая за всем, я как полоумная молчала, поскольку мне все казалось страшным сном каким-то. Женщина же потянулась к мужчине и что-то прошептала ему на ухо, тихонько засмеявшись. Он же нахмурил брови и перевел на меня свой взгляд. Черные глаза. Темнеющий взгляд голода, не иначе. Засопев, я в ужасе обхватила руками свои колени. Мужчина же, помолчав, перевел взгляд на ту гадюку и бросил стальным тоном:
– Я не отдаю детей в бордель.
Женщина враз убрала руки с его плеч и недовольно проговорила:
– Что за чушь, Сорас! Девчонка как раз в таком возрасте, что у нее не будет отбоя от клиентов! Многие из совета короля любят таких молоденьких.
– Я все сказал, – бросил он в ответ. – Переодень ее и накорми. Потом найди кого-то из хорошей семьи ей в хозяева. Таких, чтобы не питались кровью людей. Поняла? – строго так отчеканил ей.
– Поняла, – надула губы женщина.
Но я-то мыслишки почитывать недобрые могу. Враз считала то, что она, гадина, ни в какие меня хорошие руки передавать и не думает. Когда граф Сорас к выходу из комнаты пошел, я вскочила с кровати и за ним бросилась, на колени перед ним упала и, обхватив руками, заревела, умоляя забрать от этой слащавой гадины. Сказала, что когда вырасту, то смогу быть полезной ему. Ведь именно в восемнадцать лет силы мороки становятся зрелыми. И в мысли глубоко забираться могу, и навеивать все, что угодно в голову кому угодно. Он скептически так посмотрел на меня,