– Это и есть сказки, у знати такое бывает редко, – мужчина потер лысину, – мы ценим наследников рода. Девочки последние в очереди наследия, они имеют лишь роль разменной монеты. Да, в Гратиосе другой обычай, только старшинство, хоть им и везло на наследников мальчиков, но мы в Оникте. Я волен менять это, но не горю желанием. Мое единственное желание сейчас – не видеть её в своем дворце.
Клеймо не ответил, уходя в размышления. Слушать короля не особо и хотелось, за три последних десятка лет ни разу не приходилось долго общаться с людьми, а уж тем более уходить в тему отношений с обществом и семьей, они не вызывали в нем ничего приятного. Своей семьи он не помнил, последнее воспоминание о них – предательство, отец сам донес на сына главе поселения.
– Оставьте меня, – неожиданно даже для себя выпалил Шарон, – и так паршиво соглашаться на ваш заказ, – он прикрыл глаза, щекой прижимаясь к холодной стене, – всё это дерьмо про продажу собственного ребенка оставьте при себе, я не ценю семью, но ваш поступок презираю.
Скрип решетки дал ему расслабиться, перестал бить озноб. Медленно подступал сон, спокойный, крепкий, даже не смотря на жгучую боль, тот самый покой, которого так не хватало наемнику долгие десятки лет. Быть может, хоть там ему покажется решение для этого заказа. При любом выборе исход для него один – смерть, остается выбрать, кто даст её быстрее и легче. Долгая жизнь начинала тяготить его, но самоубийство было для него большим предательством себя.
***
Девушка медленно перебирала свою одежду. Пышные платья будут ни к чему, а простых, прямых плотных платьев, оказалось всего два. Она положила их на узкую тахту. Сорвавшись с места, она упала на колени у кровати, ища что-то под ней. Вещи она собирала панически, каждым своим перемещением пытаясь отогнать тяжелые мысли.
– Не помешаем? – братья вошли в комнату, даже не стучась.
Девушка подскочила, выпуская из рук затертый мешок. Увидев гостей, она осторожно села на пол, прижав к груди вещи. Десорт и Горт одеты были в строгую форму, видно, что только вышли от швеи. Плотные брюки темно-зеленого цвета с черными вставками для всадников, такого же цвета мундир с запахом и маленьким воротником-стойкой. Статные мужчины, она уже и забыла, сколько им лет. Десорт год как вступил в третий десяток, Горт был на два года младше его. А самой Толе было два с половиной десятка. Уже. Никто из наследников Оникта так и не вступил в брак, оберегая друг друга, как единственно возможную семью вопреки принятым обычаям и воле отца. И она первая, кого насильно отрывают от дома.
– Вы уже такие взрослые, – она плотнее обняла мешок, стараясь не заплакать, – и форма у вас красивая, – одна слеза все-таки покатилась по щеке, – я так не хочу уезжать и вас отпускать не хочу, – Тола вжалась лицом в старый мешок, пряча предательские горькие слезы, – я никогда не хотела лезть в дела правителей, хотела быть вашей тенью.
Им