Когда я вышла из здания аэропорта, то в недоумении остановилась: никто не встречал меня! Я стояла и недоуменно озиралась по сторонам в надежде найти знакомое лицо. Потом взяла себя в руки, решив, что видимо Вед по какой-то причине задерживается. Так и было. Минут через десять я увидела, что ко мне, широко улыбаясь, направляется интересный мужчина в темных брюках и красной рубашке. Он был слегка не таким, каким я его себе представляла: высокого роста, но худой. На голове шапка волос, как называется: соль с перцем. Улыбка его была очень приятной и открытой, его внешний облик мне понравился. Вед быстро объяснил, что будильник подвел его, поэтому он проспал и немного опоздал… Он подхватил мои вещи, твердо и решительно взял меня за руку и повел в сторону такси. Я шла за ним, глупо улыбаясь. Мы сели в такси, на заднее сиденье и повернулись друг к другу.
– Я люблю тебя! – сказал Вед и я отозвалась на его слова, как эхо. Мы принялись страстно целовать друг друга, не смущаясь присутствием шофера. У ворот гостиницы машина слегка притормозила и медленно подъехала ко входу. Мы зарегистрировались на reception, взяли ключи и поднялись в свой номер, как по команде бросили вещи и начали лихорадочно раздевать друг друга, упали на кровать. Все произошло быстро и неистово, я не успела ничего почувствовать. Мы приняли душ и принялись снова ласкать друг друга уже с большим толком, после чего наконец уснули… Проснувшись, снова занялись любовью. Я столько раз представляла себе прежде, как между нами произойдет сближение и даже просила его в письмах быть настойчивым и твердым, если я стану колебаться… Реально все оказалось гораздо проще: я восприняла его, как близкого человека, во мне не было зажатости и стеснения.
Мы проснулись в обед и мой возлюбленный первым делом заказал в номер чай и свежие газеты.
– Посмотри, – сказал он мне, указав на статью, повествующей о насильственной высылке из его страны продажных русских женщин.
– Какое это имеет отношение ко мне? – спросила я недоуменно, – ведь я люблю тебя!
Он пожал плечами. Возможно, – подумала я, – он хочет, чтобы