– Холлер слушает.
– Ну как у меня вышло, Микки?
– Кто это?
– Стикс.
Видеооператор-фрилансер, он поставлял местным новостным каналам проходные сюжеты, время от времени отмечаясь и в сенсациях. Мы были знакомы так давно, что настоящее его имя стерлось из памяти.
– Что у тебя вышло? Извини, я занят.
– Помнишь пресс-конференцию? Помог тебе слегка.
– А, так это ты! Спасибо, спасибо.
– Ну и ты меня не забывай, ладно? Намекни, если какие новости… эксклюзив, так сказать.
– Само собой, Стикс, не переживай, все будет. А сейчас извини, пока.
Я положил трубку обратно на стол. Мэгги что-то печатала на своем ноутбуке, недовольство ее вроде бы рассеялось.
– Это один тип из новостей, – объяснил я, – может пригодиться.
Она нахмурилась:
– Мы не должны ничего делать тайком. Этические стандарты обвинения совсем другие, чем у защиты.
Я покачал головой:
– Ерунда! И потом, я вовсе не собираюсь делать что-то не…
Дверь распахнулась, и в зал боком ввалился Гарри Босх с двумя картонными коробками из архива.
– Прошу прощения, опоздал, – буркнул он, ставя их на стол.
Ту, что побольше, я узнал: в ней хранились вещественные доказательства с первого процесса. В меньшей, очевидно, были материалы полицейского расследования.
– Три дня искали, – пожаловался Босх. – Оказалось, засунули в ряд за восемьдесят пятый год вместо восемьдесят шестого.
Он взглянул на Мэгги, потом на меня.
– Я много пропустил? Война в штабе?
– Мы обсуждали тактические вопросы и не сошлись во мнениях.
– Вот как?
Босх уселся напротив нас, открыл коробку поменьше, вытащил три папки-гармошки, разложил на столе и переставил коробку на пол. Потом заговорил:
– Знаешь, Микки, если уж говорить о проблемах… По-моему, прежде чем втягивать меня в эту «мыльную оперу», тебе следовало сказать кое о чем прямо.
– О чем, Гарри?
– О том, что вся эта заварушка не из-за убийства, а из-за денег.
– Почему? Какие деньги?
Он молча смотрел на меня.
– Ты про иски Джессапа?
Босх кивнул:
– Да, про них. По пути у нас состоялся весьма интересный разговор. Выходит, если мы его вынудим пойти на сделку, никаких денег он не получит, потому что признавшийся в убийстве уже не может утверждать, что был невинно осужден. Так чем мы на самом деле тут занимаемся: хотим засадить убийцу или сберечь для города и округа миллион-другой баксов?
Мэгги медленно выпрямилась.
– Что за шутки? – гневно произнесла она. – Если нас…
– Погодите, погодите, – перебил я. – Обсудим все спокойно. Я не думаю, что все так плохо. Мне самому приходило это в голову, но Уильямс ни на что подобное даже не намекал.