Федор вновь перекрестился.
– А больше никто не пропадал?
– Кузнец, я ж вам про него сказывал, что ушел на болота клад искать и все, больше его не видели. Он по жизни блаженным был, все проклятым золотом грезил и грезил, видать, оно его к себе и прибрало-то.
– Какое золото? – В сей местности определенно чувствовался переизбыток легенд, то тебе оборотень, то золото какое-то проклятое.
– Так Богуслава жеж. Он богатый был, собака, а, как почуял, что скоро конец настанет, что Вайдин сын не отступится, пока весь род Камушевских под корень не изведет, так и решил откупиться. Собрал золото, какое в доме было, и в лес повез, чтоб, значит, с оборотнем полюбовный договор заключить. Да только не вышло у него! – Федор перешел на шепот, и Палевичу пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать невнятное бормотание жандарма.
– Мертвым его в лесу нашли, вроде с коня упал и разбился насмерть, а золота при нем ни крупиночки, все куда-то спрятал. Вот и пошел слух, будто бы оставил Богуслав богатство свое в тайном месте, якобы в уплату за грехи, и, если кому удастся то золото сыскать, тот не только сам богатым станет, но и детям, и внукам жизнь достойную обеспечит.
– А было ли золото? – Палевичу на своем веку приходилось слышать немало подобных легенд, однако на его памяти еще никому не удавалось обнаружить зачарованный клад. Видать, действительно запирали их в земле крепко, не словом – кровью запечатывая.
– Было. – Федор, прислонившись спиной к коричневому в лохмотьях коры стволу сосны, принялся перечислять. – Крест золотой, в три ладони длиной, рубинами и изумрудами украшенный. Он раньше в костеле стоял, а, как Богуслав помер, то и обнаружилась пропажа. Вместе с крестом исчез оклад с иконы, этот оклад на всю округу известен был, его в Италии делали и в Ватикане сам Папа освящал.
Верилось, конечно, слабо, но список впечатлял.
– И украшенья все Каролины Камушевской пропали бесследно, и цепь золотая, с которой Богуслав не расставался, и монет золотых старой чеканки больше тыщи! И цветок из цельного брильянта сделанный, про который говорили, будто он один дороже всех земель Камушевских. Не верите? Вот вам крест, что не вру! В книге приходской все записано! Шум большой поднялся, на всю округу, я, если хотите, могу список показать!
– Покажешь, всенепременно покажешь. – Аполлон Федорович испытывал странное ощущение, что мифический клад, мифический оборотень и убийства связаны между собой. Поскольку прежде не случалось обманываться в предчувствиях своих, то и на сей раз Палевич охотно поверил. Всенепременно следует взглянуть на сей прелюбопытнейший документ.
Однако, пора возвращаться, негоже опаздывать к обеду. Коли уж пани Наталья снизошла до приглашения, то представившуюся возможность нужно использовать. Да и возможно удастся выяснить, кто та незнакомка в черном, что приходила утром.
Целый