– А тебе не приходило в голову, что люди приходят в этот ресторан, потому что здесь их вкусно кормят?
– Я скажу вам, что думаю о Грете Гарбо, – заполнил паузу голос первого официанта. – Лучше ее нет никого.
Несколько мгновений Макмахон смотрел в глаза мистеру Гриммету. Потом его губы искривила горькая улыбка. Он глубоко вздохнул, как вздыхает человек, решивший поставить на лошадь, не выигрывавшую четырнадцать заездов подряд.
– Хотите знать, что я думаю о еде, которую подают в вашем ресторане, мистер Гриммет? – сухо спросил Макмахон.
– У меня лучшие повара, – без запинки ответил тот. – Лучшие повара в Нью-Йорке.
Макмахон медленно кивнул:
– Лучшие повара и худшая еда.
– Думай, – рявкнул мистер Гриммет, – думай, что говоришь!
– Любое дерьмо, которое повар может сервировать под конфетку, здесь подают на стол. – Теперь Макмахон обращался к Тезингу, начисто забыв про мистера Гриммета. – Заливают соусом и подают. Однажды я съел в этом ресторане стейк из филе…
– Думай, что говоришь, Макмахон! – Мистер Гриммет слетел со стула и подбежал к бармену.
– Разве можно испортить стейк, если он действительно из филе? Разумеется, нет. Его надо поджарить, и все дела. Если срезаешь с бычка кусок отличного мяса, он будет таким же и в твоей тарелке. Если стейк плохой…
– Я плачу за продукты хорошую цену! – крикнул мистер Гриммет. – Не потерплю намеков на то…
– Я бы не привел в этот ресторан собаку, чтобы она съела стейк из филе. – Макмахон его не слушал. – Даже молодую собаку с зубами как у льва.
– Ты уволен! – Мистер Гриммет хрястнул кулаком по стойке. – Ресторан обойдется без твоих услуг.
Макмахон поклонился:
– Меня это устраивает. Полностью устраивает.
– Да ладно вам, ладно, – попытался примирить их Тезинг. – Стоит ли ссориться из-за такого пустяка, как наше фирменное ржаное виски…
Макмахон уже снимал фартук.
– У этого бара есть репутация. У меня есть репутация. Я ею горжусь. Нет смысла работать там, где моей репутации может быть нанесен ущерб.
Макмахон аккуратно сложил фартук, бросил его на вешалку для полотенец, взял с полки деревянную табличку с надписью золотыми буквами «Уильям Макмахон, ответственный». Мистер Гриммет с тревогой наблюдал, как Макмахон открывает навесную решетчатую дверцу, отделяющую стойку от ресторанного зала.
– К чему такая спешка, Билли? – спросил он под скрип петель дверцы. Вновь он ненавидел себя за просительные нотки в голосе, но Уильям Макмахон действительно был одним из лучших барменов Нью-Йорка.
Макмахон остановился, удерживая дверцу.
– Ноги моей за этой стойкой больше не будет.
Он отпустил дверцу.
– Я скажу тебе, что сделаю. – Мистер Гриммет ненавидел себя все больше и больше. – Я пойду на компромисс. Я увеличу твое еженедельное жалованье на пять долларов. – Он подавил горестный вздох и посмотрел