– Что же необычного на рынке? – спросил я.
– Всё! – крикнул папа.
4
Мы доехали на метро до Таганки. Мимо нас на эскалаторе спускались вниз люди – и взрослые, и мальчишки, держа в руках баночки, прозрачные мешочки, аквариумы, мешки и клетки. Клетки были пустые и с голубями, аквариумы – с рыбками и без рыбок.
Вдруг прямо у меня за спиной раздалось:
«Ку-ка-ре-ку-у!»
Я обернулся. Стоявшая на ступеньку ниже тётенька испуганно запихивала в корзину красивую петушиную голову. А петух забился в корзинке, наверно разозлившись, что ему не дали как следует покукарекать.
Впереди нас кто-то тявкнул, потом кто-то мяукнул.
– Разве на Дзержинской[1] или Арбатской такое услышишь? Здесь всё необычно! – вслух сказал папа.
А стоявший рядом с ним человек очень серьёзно заметил:
– Мы никогда не забудем своего детства на лоне природы.
– Вы абсолютно правы, – согласился папа, грустно полузакрыв глаза.
– Ты жил с ним в одной деревне? – удивился я.
Папа больно сжал мою руку, что всегда означало: «Не задавай при свидетелях дурацких вопросов!»
– Всего хорошего! – улыбнувшись, сказал на прощание тот человек.
– И вам всех благ! – ответил папа и объяснил мне: – Бывает, что два человека, причём – учти! – совершенно раньше незнакомые, вдруг на секунду почувствуют родство друг с другом. Слышал, кукарекнул петух, и мы уже попрощались, как приятели, а встретимся – поздороваемся, а может, и подружимся.
– Но почему он сказал, что у вас было общее детство на природе, если вы незнакомы? – переспросил я.
– Он имел в виду детство всего человечества. Понимаешь? Всего! Оно прошло в деревнях, на лоне природы. Городов тогда ещё не было, – терпеливо объяснил папа, начиная злиться.
– А как это ты и он запомнили детство всего человечества? Как это так? – не удержавшись, переспросил я, потому что ничего не понял.
Папа вспыхнул, но взял себя в руки и сказал очень тихо и очень спокойно. Так говорил он тогда, когда не мог ответить на мой вопрос.
– Одно из двух – или мы идём на Птичий рынок, или займёмся вопросами и ответами.
– Пойдём на рынок, – сказал я.
В маршрутном такси папа молча и задумчиво смотрел в окно, как будто вспоминал детство всего человечества…
Около ворот рынка нас сразу же подхватила толпа. Было тесно, но не так, как по утрам в метро, и никто не спешил.
Вдруг мы попали в самую толкучку, и мне всё время приходилось задирать голову.
Каких только рыбок тут не было! Их носили и в стаканчиках, и в полиэтиленовых мешочках, и в банках из-под горчицы и томатного сока, и в каких-то зеленоватых прямоугольных сосудах, похожих на куски льда.
И во всех этих банках метались, медленно плавали и неподвижно висели разноцветные рыбки.
Оказалось, что папа знал, как они называются.
Красные