– Что случилось, вы можете сказать? Откуда вы?
Стоило ли ему вываливать правду, когда мне самой мало что было понятно, я пока не знала. Хотелось узнать, что его так напугало.
– А у меня что-то на лице? – нахмурилась я.
– На шее, девушка. Будто вас душить пытались. Или вы сами себя… Болит же?
– Нет, не особо. И я точно сама себя не…
– Идёмте-идёмте. Может быть, сейчас кого остановим по дороге.
– У вас есть телефон? Давайте такси вызовем? Этого… Вихрова. Нам же ещё топать и топать…
– Телефон? – он улыбнулся. – Чувство юмора работает, значит, и правда неплохо себя чувствуете. Меня Виктором зовут, – мужчина протянул руку. – Извините, сразу не представился. Уж очень вы меня обеспокоили.
– Соня, – я приняла рукопожатие. – Приятно познакомиться.
– Взаимно, София.
– Софья. Можно просто Соня.
– Договорились.
Только мы вошли в село, как я поняла, как давно в этой стороне не бывала. Народ отстроил домики, поставил крепкие заборы и загоны для скота. Надо же, мы начинаем развивать личное фермерское хозяйство.
– А это ещё что такое? – выпучив глаза, я показала пальцем на огромное стадо коров на дороге по главной улице.
– Значит, вы из города всё-таки, верно? – снова улыбнулся Виктор. – Это просто коровы, идут с пастбища. Значит, уже семь часов или чуть больше, если они добрались почти до центра.
– Да откуда они?
Последний раз такое большое стадо бурёнок я видела, когда мне было лет пять. Каждый вечер около семи их вели по домам с полей. Я вставала у ворот и смотрела, как они лениво идут по дороге. Некоторые могли оставить за собой большие круглые «сюрпризы». Мы с ребятами на велосипедах использовали их как препятствия для «змейки». Вот это был челлендж!
– Откуда они? – весело повторил Виктор мой вопрос и обстоятельно ответил: – Многие корову держат. А как? Хорошо же: тут тебе и молоко, и сыр, и творог, и сметана – всё своё. – И опять эти неподдающиеся воспоминаниям интонации: не насмешливые, не поучительные, а умиротворяющие.
– Да-да, конечно, – я спокойно согласилась с Виктором, а внутри бахал набат громче и громче: «Что здесь происходит?»
– Так, если семь часов, – мой провожатый чуть выставил вперёд руку, так что рукав пиджака оттянулся и открыл наручные часы на кожаном ремешке, – должно быть, только медсестра дежурная на месте.
Мы подходили всё ближе к центру села. Дома, дома, деревянные, многие свежеокрашенные. Народу на улице почти нет. Оно и понятно – время ужина. Кто-то ещё стоит во дворе, лениво загоняя корову на постой. У одного дома на лавке сидели две ветхие старушки в ярких платках, тёмных платьях и лёгких фуфайках на плечах. Они звонко и запалисто что-то обсуждали:
– Обсапутся, как есть, обсапутся! – сердито говорила одна.
– Да налопаются, чё тут ищо! – ворчливо вторила ей другая.
– Избу-то запри да подём.
Старушки-подружки ненадолго умолкли, завидев нас.
– Вечер