– Я ж тебе сразу сказал, – бросил Городихин с крыши вниз. – Что вантуз – это вантуз, а не присоска тебе какая.
– Эхма, – раздалось снизу. – В этом мире без Рифмача хоть кто-то на что-то способен? Чтобы ты делал, если бы я ленту-скотч пророчески не захватил бы.
Сидя на крыше машины на корточках, Городихин, не глядя, потянул руку вниз. Но ничего в его руку оттуда, снизу, отчего-то не вложилось. Там, внизу, случилось лишь два кратких глухих удара (как потом выяснилось – полицейскими дубинками по спине Рифмача) и протяжный болезненный стон (а здесь и пояснять ничего не надо). Городихин глянул вниз и увидел присевшего на сырую землю Рифмача, и двух полицейских с резиновыми палками на перевес. Начисто забыв, что человек он явно немолодой, с автомобильной крыши Городихин спрыгнул весьма споро. Городихина, впрочем, от нескольких ударов резиновыми палками по его спине это не спасло. Да, вдобавок, и пинок под зад получил он очень крепкий. Кровоподтёк потом ещё долго сойти не мог.
§ … / Привычно грешнику терзаться в храме, / На то и церковь, чтоб замаливать грешки, / Трудней о собственном рассказывать о сраме, / Прилюдно порицая срама «корешки». / … Вот такой вот перформанс в одном далёком таёжном городке, ну, очень восточного края России однажды случился. Перформанс, который вопреки надеждам «творческой» группы, в полной мере «оценил» лишь ночной наряд местной полиции. А наследующий день и районного масштаба судья, который размер «премии», собственно, и огласил: пятнадцать суток административного ареста, а именно.
<Послесловие
Меня считают ретроградом:
Не восхищаюсь гей-парадом,
Срамные телешоу не смотрю,
Фривольных откровений не терплю.
Но слыть «не в теме» – фу, не модно! –
Писать о поварихе – недоходно,
Но если повариха потаскуха –
Читателя не одолеет скука.
Как скуки нет в издательском процессе,
Пусть литпроцесс уже давно в регрессе,
Дана поэтам полная свобода,
То всё для нас, бесстыдного народа.
P.S. И вот лежат они – листочки,
Не издаются мои строчки,
Давно пылятся уж на полке
Стихи о совести и долге.>
История вторая. Хмельные напевы
<необходимое уточнение
Как таковой, Кривень Авдей неведом,
но сама ситуация многим вполне знакома.>
Эпиграф
Вот на столе бутылка виски,
А рядом лобстер и сосиски,
А если пьёшь, но самогон,
То взять откуда нам бекон,
Закуска вся – пучок редиски.
<о насущном>
*ля, уж зима на дворе, и в селе, аж по пояс, усё замело,
За