– Точно ли спит этот человек? – спросил комиссар у доктора, указывая на Рауля.
Доктор приложил руку к виску и к сердцу кавалера, прислушался к его дыханию и отвечал:
– Да, он спит, спит сном глубоким и непонятным!..
Говоря это, доктор приметил на столике возле кровати, чашку, в которой еще было несколько капель жидкости. Он омочил в ней палец, приложил его к губам и вскричал:
– А! Теперь я понимаю этот странный сон… Можете вы сказать мне, – обратился он к Жанне, – кто готовил это лекарство?
– Я, – отвечала молодая девушка.
– По какому рецепту?
– По тому, который вы сами мне оставили.
– Вы ничего туда не прибавляли?
– Прибавила три ложечки жидкости, которую мне посоветовала влить моя бедная мать…
– Какая это жидкость?
– Не знаю…
– Она осталась у вас?
– Да, почти две трети пузырька.
– Потрудитесь показать мне этот пузырек.
Жанна тотчас принесла его. Доктор понюхал, потом, обращаясь к полицейскому, сказал:
– Как не спать этому молодому человеку!? Огромная доза опиума, самого сильного наркотического средства, погрузила его в сон, похожий на смерть…
– С какой целью ваша мать старалась усыпить его? – в свою очередь спросил Жанну полицейский.
– Она, верно, ошиблась насчет действия лекарства, которое посоветовала дать ему.
– В котором часу вы дали это лекарство?
– В сумерки.
– В котором часу совершилось предполагаемое вами убийство?
– Отчаянный крик моей бедной матери разбудил меня часа два тому назад.
– В какой комнате было оружие, причинившее смерть?
– В спальне моей матери.
Тут вмешался доктор.
– Господин комиссар, – сказал он, – я тем охотнее поручусь за невинность кавалера де ла Транблэ, что он еще не оправился от болезни, которая угрожала ему почти неминуемой смертью и от которой я лечил его; я очень удивился сейчас, найдя его еще живым; я наверно знаю, что слабость его должна быть так велика, что он не мог сделать и четырех шагов без опоры.
– Я и сам так думаю, – отвечал комиссар, – но все-таки в этом доме было совершено преступление, и я должен пока арестовать того, на кого пали первые подозрения.
– Однако… – сказал доктор.
– Не мешайте ходу правосудия, – перебил комиссар сухим тоном. – Долг службы предписывает мне сделать самый подробный обыск… Обыщите одежду и другие вещи обвиненного, – прибавил он, обращаясь к своим людям.
Солдаты объездной команды тотчас же повиновались. Поиски были не напрасны. Один из солдат тотчас же подал комиссару бумажник, который нашел в кармане платья кавалера, тогда как другой открыл чемодан, уже известный нам, и, увидев то, что в нем заключалось, вскричал:
– Сколько золота! Боже мой, сколько золота!
XV. Бедная