Обретя равновесие и признав очевидное – Кирен отрубил мою косу, перевела взгляд на метха. Он, словно тоже с трудом осознавая собственный маневр, всматривался в переплетенные прядки, что сжимали его пальцы. Почувствовав мой взгляд, поднял глаза на меня.
– Они… отвлекали. Пока ты помогала – часто выскальзывали из-под капюшона. Это невыносимо… – забывшись на миг, забормотал меднокожий. Но тут же, резко мотнув головой, рявкнул. – Не смей смотреть на меня, проклятая! Скройся с глаз моих.
Судорожным рывком я дернула капюшон вверх, вновь скрываясь от мужского взгляда, и спешно, едва ли не на четвереньках, устремилась вон из спальни. Но какое-то чувство тяжелым камнем осело в душе. Обида? Боль? Отчаяние?.. Снова меня гнали, не признавая моего общества, не считая разумной. И это заставило прошептать вслух, впервые огрызнувшись:
– Он отомстит. Дарг придет за мной. Обязательно!
Уже скрывшись в своей норе, услышала рев метха.
– Никогда! Никто не заберет тебя. Не жди. Ты мое имущество. И им останешься на всю жизнь!
Сжавшись возле дальней стены, заткнула уши руками, не желая слышать эту жуткую правду. Ладони непривычно касались коротких неровных прядок. Мои волосы остались у Кирена. Из глаз потекли слезы, оплакивая мою очередную потерю. Мои волосы… моя гордость…
«Где же Дарг? Почему так долго не приходит за мной?» – верила ли я еще в избавление? Не знаю, но надежда еще жила…
Уход за Киреном измотал и обессилил меня. А возможно я была слишком потрясена его поступком, а собственные силы вычерпала до самого дна, помогая ему выжить. Чем сильнее я плакала, переживая свой позор, тем хуже чувствовала себя. В итоге, сжавшись комочком на полу в дальней части своего укрытия, когда-то служившего узким отсеком на уровне пола для каких-то вещей, ощутила жар.
Не такой, что истязал тело моего хозяина. Но не менее мучительный. Удушающий, обволакивающий, словно разрывающий изнутри. Кажется, я тоже заболела. В арианской версии процесса не страдало тело, а мучилась в агонии изначальная энергия, составлявшая суть наших душ. Будь я дома, все решилось бы легко – прогулкой к ариан. Но здесь…
Не представляя, чем могу облегчить свое состояние, отчаянно дрожа от ощущения боли, глухо скулила в темноте своей норы. Я росла здоровым ребенком, никогда себя настолько не истощала, и раньше не болела.
Нащупав на груди кулон то я в шутку забрала у брата накануне того злополучного полета, где погибли родители, сжала его, хоть так силясь ощутить тепло родной планеты, семьи и силы. В забытье звала Дарга, мысленно молила о помощи. В разрозненных воспоминаниях мелькал и нежно любимый друг детства.
Вот, словно лишившись рассудка, я переношусь в прошлое. Гуляю по Цезариону, бегаю по берегу огненной реки, зарываясь пальцами босых ног в неизменно теплый песок. Где-то рядом раздаются голоса близких. Смеется мама, а чем-то предупреждает отец, и брат, как обычно, довольно вскрикивает, забавляясь своим любимым занятием – покорением