– Значит, все же думаете, – с некой удрученностью в голосе резюмировал доктор Барлоу. – Девочка путешествовала морем. В Азию. Долго была в Индии. Только Господь Бог ведает, какую неведомую хворь можно оттуда привезти. Все ли они изучены нами, сэр Валентайн?
– Спорить не стану. Но почему только она?
– И я задавался тем же вопросом! Думаю, болезнь не заразна для окружающих. Возможно, внесена в организм через пищу, или воду. Я знаю одно – она долго и сильно болела, ее сердце не выдержало. Я констатировал смерть в результате паралича сердечной мышцы.
– И Эдан Хоггарт также?
– Нет. Я сделал это один. Мистер Хоггарт был в «Уэйнрайт-хаусе» всего несколько раз и при жизни мисс Моллиган.
– Ясно. Как она умерла? Вы присутствовали при этом? Мне нужны подробности, доктор Барлоу.
– Послушайте, – неожиданно взвился лекарь графини Уэйнрайт, – вы меня в чем-то подозреваете?! Почему такой настойчивый интерес к недугу и смерти леди Моллиган? Разве это так важно в расследовании случая взлома их фамильного склепа? Я не понимаю!
Томас вскочил с кресла и подошел к письменному столу. Нервным движением руки принялся переворачивать какие-то исписанные листы бумаги, делая вид, будто ищет что-то. Потом взглянут на Аттвуда:
– У меня крайне важная встреча, сэр Валентайн, – чуть неуверенно произнес он. – Сожалею, но мне пора.
– Никуда вам не надо, – резко отрезал доктор Аттвуд, продолжая невозмутимо сидеть в кресле. – Вы просто что-то пытаетесь от меня скрыть.
Пухлое лицо Барлоу покраснело, то ли от гнева, то ли от смущения на пойманной лжи.
– Вам придется мне все рассказать, Томас, – более снисходительно продолжал Валентайн. – Лучше сейчас и мне, чем позже у инспектора Гилмора в Скотленд-Ярде. Понимаете?
Конечно, врач графини Уэйнрайт все прекрасно понимал. Он некоторое время молчал, затем вернулся назад в кресло.
– Я ни в чем вас не подозреваю. Я хочу найти того, кто осквернил могилу юной леди. И мне поможет любая информация о ней – как до ее внезапной кончины, так и после.
– Она умерла быстро, – уже тихим голосом ответил Барлоу, успокоившись так же мгновенно, как и придя в ярость. – Надеюсь, без боли, хотя мучилась долго. Никаких новых симптомов или приступов, кроме тех, о которых уже сказал вам, я не обнаружил. Около двух недель Эдит вообще не покидала своей спальни – была слаба, ночью часто бредила, ее бросало в жар. А утром одного дня отошла. Я как раз тогда остался на ночь в замке по просьбе графини. Мисс Моллиган было очень плохо и мне пришлось ей повысить дозу лауданума, чтобы хоть как-то облегчить боль, и помочь ей уснуть.
– Кто первым обнаружил, что она умерла?
– Лакей графини Уэйнрайт.
– Дадли Хант?
– Да.
– Он также ухаживал за Эдит?
– Да.
– Кто еще?
– Естественно,