«Местный» сразу приосанился, выпрямил спину, и, поставив кирку перед собой, упер в нее обе руки. Ну, кажется, здесь я тоже угадал – профессиональное достоинство работяги нуждалось в поощрении.
Ганс, второй «местный», сразу придвинулся поближе, пытаясь погреться в лучах славы, но рта не открывал.
– Ну, я тут и правда давно работаю, – скромно согласился Долто.
Я показал кусок руды, и рудокопы оба чуть присвистнули, завистливо вздохнув:
– Ого, сколько тут норм…
– Скажите мне, рудокопы, куда можно применить руду? – задал я вопрос, и тут же сообразил, какую глупость сморозил.
– Эмм… – Долто с сомнением посмотрел на меня, – Уважаемый странник, это мечи, топоры, доспехи, эмм… стрелы…
Я шлепнул себя по лбу, а Мираж прыснула за спиной. Я недовольно обернулся, и девушка сразу попыталась натянуть на веселое лицо серьезную маску. Получилась такая физиономия, что я, не выдержав, улыбнулся, но все-таки сказал:
– Может, сама попробуешь?
Мираж покачала головой, и я снова повернулся к весело переглядывающимся рудокопам. Ну да, потешаются над «чужаком»-невеждой.
– Долто, ты же знаешь, что вчера произошло, и какой праздник в Рэйхане сейчас?
Рудокоп растянулся в улыбке, даже чуть толкнул Ганса плечом:
– Конечно, мы даже с утра чутка отпраздновали, – довольно сказал Долто, но Ганс толкнул его коленкой, и оба бросили испуганный взгляд на Мираж, все-таки она из клана Гидра, – Но только прямо совсем чуть-чуть! Чтобы радость разделить.
Так, уже лучше. Я оглядываюсь, а Мираж смотрит непонимающим взглядом – что еще за праздник? Эх, а еще хозяйский клан, не знает, чем город живет!
Я продолжил:
– Так вот, Долто, клан Гидра печется о безопасности Рэйхана, и не только он. Я вот, например, за Сафиру переживаю, потому что друг этому городу.
Тут у обоих рудокопов глаза на лоб полезли:
– Так вы тот самый «кровный друг» Сафиры? – и оба в почтении прижали ладони к груди, слегка склонив головы.
Я отмахнулся:
– Да чего там. Вы вот лучше скажите, товарищи рудокопы, вот сейчас, в такое смутное время, зачем другому клану могло понадобиться столько руды?
Долто поджал губы, слегка замявшись, потом покосился на Ганса, и тот только двинул плечами, но потом кивнул, и брат горшечника, будто решившись на что-то, прошептал:
– Ну, у нас разное говорят, старики байки травят… Про времена древние…
Я весь превратился в слух – а вот это уже интересно, и для солидности добавил, даже немного переигрывая:
– Если нам стариков не слушать, быть беде.
«Местные» довольно кивнули, переглядываясь – им понравилось, что мнение старших в почете даже у странников.
– Ну, вы же знаете, раньше у каждого города сердце было, в древности еще, – осторожно сказал Долто, и прошептал, – Мой дед, да попадет он в обитель светлых эльфар, он кузнецом был. И он говорил, мы еще маленькие были, что нечисть всякая железа чистого боится. И что сердце города