Неудовлетворенное любопытство так и клубилось вокруг прискучавшего в долгой дороге общества. Пересудов о том, что рассказал герцог ди Клермон, хватило на пару дней, не более, и все жаждали новых впечатлений, буквально изнывая от их отсутствия. Но всё было так же, как в любой другой поездке, и даже дамы, ехавшие в одной карете с Виолантой, ничего не смогли разузнать об отце Мигеле. На все вопросы «кто?», «что?», «почему?» и «откуда?» принцесса отвечала крайне односложно, или просто пожимала плечами, полагая, видимо, что все объяснила одно фразой: «Отец Мигель мой духовник».
Наверное, дамы, привыкшие к более пространным беседам, сочли бы себя уязвленными, не реши они между собой, чуть раньше, что принцесса Арагонская – дама не самого большого ума.
И действительно, за всё время пути, Виоланта всё больше помалкивала, почти не задавала вопросов, а только слушала всё то, что дамы считали нужным ей сообщить. Хотя, справедливости ради, они не могли не признать, что слушала она отменно! Искренне удивлялась всему, чему следовало удивиться, ахала и охала в нужных местах, а если собеседницы смущенно умолкали, затронув какую-то деликатную тему и развив её слишком далеко, не лезла к ним с глупыми просьбами продолжить или уточнить.
Естественно, большую часть времени занимали разговоры о турнирах и празднествах.
Бонна Беррийская, большая любительница развлечений, могла без устали сравнивать увеселения прошлых лет, какими они были до безумия короля Шарля, с теми, какими стали теперь. Ей были памятны победы всех рыцарей, а также имена дам, в честь которых эти победы одерживались. А если вдохновительницей побед бывала она сама, мадам Бонна небрежно, (но очень красиво), взмахивала рукой, подкатывала глаза и томно вздыхала.
Как редкая красавица и супруга первого вельможи при дворе герцога Орлеанского, графиня не пропускала ни единого повода показать себя все равно кому – будь то обычная толпа, глазеющая на знать, или королевский двор, и цепко держала в памяти любую мелочь, не упуская её и при пересказе. Без запинки могла перечислить участников последнего приёма у королевы, при этом строго разграничивая на тех, кто бывает из года в год, кто в прошлом году не был, но был в позапрошлом, а кто вообще в первый раз.
– И имейте в виду, моя дорогая, – поучала она Виоланту, – её величество крайне любезна с новичками, однако, не жалует женщин, которые в чем-то её превосходят. Особенно по красоте…
– Что, кстати, совсем не сложно, – вставила Мари д'Алансон.
И дамы дружно захихикали. А неловкая Виоланта снова уронила свою муфту, которую потом долго