В конце концов я закрыла ноутбук, и паника медленно улеглась, отступив настолько, что я смогла выйти из квартиры. Но тревога не оставляла меня в течение нескольких недель, пока биопсия не показала норму.
Это был не первый и не последний раз, когда беспокойство о здоровье повергло меня в панику. Честно говоря, не могу припомнить момента, когда бы я ни изучала каждую отметину, шишку или ощущение, задаваясь вопросом «нормально» ли это… а затем предполагая, что это не так – шишка на голове становилась опухолью, пульсирующая головная боль превращалась в рак, а учащенное сердцебиение было явно чем-то фатальным и определенно не разумным побочным эффектом гигантской порции холодного напитка, который я только что выпила.
И все же, несмотря на постоянное беспокойство о здоровье (или, может быть, из-за него), я провела бо́льшую часть своей карьеры в качестве автора, пишущего на медицинские темы, и редактора таких довольно популярных изданий, как «Космополитен», «Женское здоровье», «БаззФид» и «СЕЛФ».
Правильно, эта журналистка по вопросам здравоохранения тоже ипохондрик.[2] Это очень изматывает. Или изматывало – на самом деле настолько утомительно, что во время написания этой книги я уволилась с работы. Но об этом позже.
Я всегда была слишком озабочена своим телом. Может быть, вы понимаете меня. На ум приходит одно из многих ранних воспоминаний: как-то раз я, будучи подростком, ехала с мамой в машине и в рекордно короткие сроки прошла путь от обычного состояния до «о-боже-мой-у-меня-рак».
– У меня шишка на голове.
Я сидела на переднем сиденье маминой машины, опершись локтем о дверцу и прижимая руку к щеке, как вдруг мой палец нащупал что-то под волосами.
– Думаю, ничего страшного, – сказала мама.
Но мне так не казалось.
На самом деле, я не могу точно вспомнить, почему я так решила (мне, должно быть, было 15 или 16 лет), но я отчетливо помню ощущение, что что-то было не так. Остаток пути я провела, незаметно изучая поверхность своего черепа: мои пальцы все время искали шишку под волосами. А с другой стороны головы у меня есть такая же шишка? Тогда было бы менее подозрительно. Болит? Если болит, то, вероятно, это не рак: кажется, я где-то об этом читала.
Это мог быть прыщ, закупоренный волосяной фолликул – буквально все, что угодно, но в то время я была полна уверенности, что это нечто ужасное.
Бедная мама. Тогда она уже привыкла к моим постоянным беспокойствам о теле и, вероятно, изо всех сил старалась не вмешиваться. Обычно я довольно скоро забывала об этом – часто отвлекаясь на какой-нибудь другой симптом, которым я в данный момент была одержима: головная боль, родинка, которую я никогда раньше не замечала, что-то с животом, подозрительное сердцебиение – что угодно.
Эта озабоченность своим здоровьем началась задолго до того, как WebMD и Гугл задались вопросом: «Я умираю?» – в основном как хобби. Статей, содержащих наживку, на которую вас ловили, наверное, еще не существовало, но зато в