Показав мне, как скоблить дерево, он позволил мне попробовать самому. К тому времени я вспомнил, что отец однажды показывал мне такой способ, и сидел он тогда точно так же. Но я совсем позабыл о нем, потому что это занимало много времени, а я всегда был нетерпелив и хотел смастерить лук за один день.
Совсем не так работал старый корабел. Тот прут, над которым я трудился тем утром, лежал на просушке с прошлого лета, и мне пришлось возиться с ним три дня, пока Хальвдан не был доволен работой. Затем нужно было ссучить струну из конского волоса и натереть ее пчелиным воском, и мне пришлось отправиться в лес на поиски рощи, где росли прямые ветви, ибо Хальвдан Корабел брал заготовки для стрел только оттуда. Затем надо было прилаживать перья и наконечники, и только тогда наконец мне позволили испробовать лук на полное натяжение. Только тогда старик кивнул с довольным видом.
К вечеру на двор явились двое мужчин, приведших меня с торжища. Они несли в корзине свежевыловленную треску и запекли рыбу над очагом во дворе. К тому времени я не ел уже почти два дня, так что от вкусного запаха у меня забурчало в животе. Мужчины разделили рыбу на куски и насадили их на прутья, а старик Хальвдан пододвинул скамью ближе к очагу и сидел, глядя на пламя.
– Не позволяй мальчишке слишком долго сидеть с этим луком, – сказал Рагнар.
Старик пробормотал, что у него и ясень есть, нет числа всем сортам древесины, что он напилил и высушил. Тут он сплюнул на землю, усыпанную щепками, и прокашлялся.
Мне разрешили сесть за один стол с ними и разделить их трапезу. Стол стоял прямо во дворе. Солнце медленно садилось за верхушки деревьев, двое мужчин уплетали куски рыбы, а в фигуре старика появилось что-то скорбное. Он бросил взгляд на море, повел сутулыми плечами и вытер нос. Затем его взгляд вновь упал на деревья, прибрежный ветер сорвал с них несколько листьев, и они закружились над крышами.
– Парень, – сказал он. – Не злись. У всех своя судьба.
– Норны, – вставил Рагнар.
– Да, – кивнул старик. – Твой отец рассказывал тебе о норнах, парень?
– Да, – ответил я.
– Тогда ты знаешь, что норны прядут нить для каждого человека. – Хальвдан соединил большой и указательный пальцы, словно держал нить. – У некоторых на нити узелки, некоторые ровные, будто спрядены из тончайшего шелка. А потом… – он показал пальцами движение, будто режет ножницами, – … они ее обрезают.
Хотя мне тогда было всего двенадцать, я понимал, что он хочет