– Меня из моей собственной квартиры выкинули! Это какой-то беспредел! Как такое может быть, а? Бейсеныч?!
На глаза Ильи навернулись слезы, он вопрошая замер, смотря на Марата с отчаянием в глазах, ожидая от него ответа.
– Как это, выкинули? Просто так! Такого не может быть. Кто? Когда? Рассказывай по порядку – сказал Бейсеныч и стал внимательно слушать пришедшего с жалобой Илью.
– А где та бумага, которую они тебе дали в начале?
– Не знаю, куда она подевалась?! Наверное, потерял, когда с ними бодался.
– Что за бумага была? Не решение суда?
– Нет. Решение суда было до этого. Это бумага, с какого-то аукциона, с каким-то документом с Центра по регистрацииэтого….Недвижимости! – еле вспомнив произнес Илья.
– Сейчас кто-то есть у тебя в квартире? Ты там был?
– Полчаса назад не было там никого. Разве что не подошли к этому времени.
– У тебя же большие долги были по теплу, воде, электричеству. Так?
– Так…
– Наверное, это связано с этими долгами – подытожил свои мысли Марат Бейсеныч, задумчиво смотря в одну точку.
– Ну ладно! Пиши заявление. После сходим к тебе на квартиру. Если она еще твоя! – произнес он тяжело вздохнув.
Вытащив лист с кипы бумаг, лежащих на столе рядом с пишущей машинкой, Марат положил его вместе с авторучкойна стол, ближе к Илье.
В наступившей ранней осенней ночи, двое стояли перед пятиэтажным домом, всматриваясь в одну из их многочисленных окон, изкоторых наружу выливался яркий электрический свет, освещая всю дворовую площадь. Это были участковый Марат и Илья, которые хотели выяснить, есть ли кто-нибудь в квартире. А если кто то был, то зайти и прояснить, что же это творится, и на каких основаниях владелец квартиры выдворен из собственной квартиры. В зале квартиры горел свет. На кухне тоже. Обе эти окна выходили в одну сторону, в дворовую часть дома. Наконец появился силуэт женщины в зале, которая расставив руки по бокам, стала деловито оглядывать пустующую комнату квартиры, скорее всего планируя его интерьер.
– Дома. Вот она и его родственнички.
– Пошли – произнес уверенным тоном участковый, поправив фуражку на голове, а за ним засеменил Илья, пребывая в надежде восстановить справедливость.
– Дон! Дон! Дон! – раскатился громким эхом по вертикали темного подъезда звук уверенного стука об железную дверь, которую произвел Марат.
– Кто там? – послышался настороженный женский голос за дверью.
– Откройте! Это участковый полиций! – произнес Марат, нервно поправляя фуражку и галстук, готовясь, как обычно бывает к неприятному разговору на повышенных тонах.
После тройного поворота ключа в замке железной двери и скрежета большого запирающего затвора, дверь открылась вовнутрь. Свет залил порог квартиры. Перед Маратом и Ильей стояла женщина где-то лет сорока, которая придерживала