Рецензия на монографию И. Л. Маяк «Взаимоотношения Рима и италийцев во II – I вв. до н. э. (до Гракхов)». Даниил Муха

система, состоящая из трех разрядов: 1) римских граждан; 2) союзников (федератов); 3) подданых. «Римские граждане пользовались полными гражданскими правами (optimo jure) вне зависимости от их социального положения – [будь то сенаторское сословие, плебс или всадничество Рима – прим. автора] … Главными поселениями римских граждан вне городских стен Города [так римляне называли Рим – прим. автора] служили колонии (coloniae civium Romanorum) … По своей конституции колонии представляли полную копию метрополии. А вот неграждане делились на две категории: подданых и союзников. В отношении покоренных общин римляне применяли двоякий метод: аннексию и федерацию.» (Сергеев В. С. Очерки по истории Др. Рима. Т. 1, М., 1938, стр. 77—78). Союзники делились на различные группы в зависимости от степени приближения к римскому гражданству. Муниципии, по Сергееву, – это civitates sine suffragio (такая ситуация сохранялась вплоть до Союзнической войны). Сергеев считает, что последствия римской гегемонии на Апеннинах оказались противоречивыми: с одной стороны происходило постепенное сужение прав италиков, а с другой – прекратились «междоусобицы», стала процветать торговля, ремесла и искусства.

      Нужно также отметить труд выдающегося отечественного антиковеда Сергея Ковалева (1886 – 1960), который называется «История Рима». У него мы видим, что после Латинской войны Рим распустил Латинскую федерацию, «латины лишились права вступать друг с другом в деловые отношения (jus commercii) и заключать брачные союзы (jus conubii) … Эта политика [римлян – прим. автора] заключалась в том, чтобы ставить покоренные общины в разное юридическое положение по отношению к Риму. Этим достигалась их изоляция друг от друга и разная степень заинтересованности в римских делах» (Ковалев С. И. История Рима., СПб. – 2003, стр. 166—167). По мнению Ковалева, Италия под гегемонией Рима не являлась национальным и территориальным государством вследствие автаркии рабовладельческого полиса и экономики, основанной на рабском труде, не способных создать единый рынок сбыта, следовательно, и единое территориальное государство. Ковалев подмечает, что принцип «divide et impera» («разделяй и властвуй») не являлся единственным принципом для создания этой своеобразной федерации. Рим должен был учитывать уровень социально-экономического и политического развития италийских общин. Что касается характера римской власти в Италии, то до II в. до н. э. она не была слишком обременительной. Дело в том, что в IV – III в. в. до н. э. римское рабовладельческое хозяйство было еще довольно примитивным, поэтому у римлян отсутствовали стимулы для интенсивной эксплуатации италиков. К этому добавлялся еще и политический расчет: недовольство италийских соседей могло обернуться катастрофой для Рима. К тому же здесь известную роль сыграло этническое и культурное родство римлян со многими племенами Италии. Но позже, со II в. до н. э. политика Рима по отношению к италикам изменилась не в лучшую сторону, главными причинами которой Ковалев считает интенсификацию рабского труда, развитие связей