– Помощь? – Он рассмеялся. – Ну, теперь хотя бы все сходится. Опять. – Конечно, Дуня следила за ним. – Правда, у меня плохие новости. Больше я на это не ведусь. – Он покачал головой. – Так что будь так добра отойди в сторону и выпусти меня. Знаешь, вся эта тема с общественными туалетами – не мое.
Он попытался протиснуться рядом с ней, но попытка провалилась, когда Дуня схватила его еще раз и прижала к зеркалу над раковиной.
– Я здесь не в игры играю, – посмотрела она ему в глаза. – Все серьезно, Микаэль. Серьезно – мама не горюй.
Он встретился с ней взглядом и покачал головой.
– Ты в хорошей форме, наверняка это полезно для твоего здоровья и самоощущения. Но если ты сейчас не отпустишь мою выглаженную рубашку, я буду звать на помощь. Уверяю тебя, кричать уж я умею.
Дуня заколебалась, но в конце концов отпустила его.
– Прости. Но нам нужно поговорить наедине, и я не придумала другого способа, раз ты не отвечаешь на звонки.
– Поговорить нужно тебе. Нам ничего не нужно.
– Микаэль, понимаю, что ты обижен. В последние месяцы друг из меня был никакой. Но как только все закончится, обещаю сделать все, чтобы…
– Дуня, я уже давно не обижаюсь, – перебил он. – Сейчас я просто боюсь. Что потеряю работу. Что ты играешь с огнем. Боюсь того, чем это может закончиться. И тебе стоит бояться. Так что лучше бросай всю эту фигню и возвращайся к нормальной жизни.
– Какой жизни? Мне не к чему возвращаться. Пока Слейзнер на свободе. Либо он, либо я, ты что не понимаешь? Стоит ему меня найти, все точно будет кончено.
– Да, мы все знаем, что Слейзнер не святой. Дуня, но ты преувеличиваешь. Ты на нем зациклилась. Ты совершенно одержима.
Дуня покачала головой.
– Мне незачем преувеличивать. В этом и проблема. Лжец ли он? Да. Мерзкий, распускающий руки насильник? Угадай с трех раз. Эталонный психопат? Без сомнений. И это только начало. Если хочешь как следует его описать, нужно придумывать совершенно новые слова. Так что нет, я не могу просто сдаться и прикинуться, что все зашибись. На самом деле, на мне это все не кончится. Забудь. Этот человек будет продолжать и продолжать, пока кто-нибудь его не отправит на пожизненное. Даже не сомневайся.
– Так что у тебя есть? Что такое невероятно страшное я пропустил? И не надо про то, как он пытался тебя изнасиловать, выставил на улицу и делал все, чтобы помешать твоим расследованиям, потому что это мне…
– Микаэль, – перебила Дуня. – Речь тут идет в последнюю очередь про то, в чем он виновен в отношении меня. Мне, честно говоря, плевать. На что мне не плевать, так это на все то, что нам еще неизвестно, и все то, что он пока не совершил, но совершит. Например, сейчас мне удалось узнать, что он готовит что-то масштабное, и вот тут