Превращение России в сознании людей в жупел бывшего Советского Союза, с которым Запад сражался на протяжении десятилетий, с которым идентифицируется весь понятийный ряд враждебности, тоталитаризма, ГУЛАГа, насилия, подавления, позволяло далее, не утруждая себя доказательствами, очернять, извращать и подавать в каком угодно ключе любые шаги Кремля.
Следующий, не менее эффективный и в то же время не менее бесчестный, прием заключался в том, чтобы создать у обывателя представление о том, что Россия, якобы, ставит перед всеми соседями вопрос так: либо со мной – либо против меня, либо со мной – либо с Европой. На самом деле такую линию в отношении общих соседей проводили как раз ЕС и часть его государств-членов, а не Москва.
Все их эмиссары, бесконечно мотавшиеся по столицам общих соседей, неизменно уговаривали собеседников отказаться от ставки на сотрудничество с Россией. Взять курс на тех, кто богаче. Сильнее. Состоятельнее. Может больше дать. За кем, что не факт, будущее. Олицетворением такой двурушнической политики стало «Восточное партнерство».
Действительно независимые западные исследователи прямо указывают: Брюссель, продолжая следовать своей традиционной и все более несостоятельной логике наступления на интересы России, предложил его участникам «повернуться либо на Запад, либо на Восток», разъяснив, что ассоциация несовместима с российским проектом Таможенного и Евразийского союзов[423]. Да и титулованные обозреватели зачастую проговариваются, что ЕС не преследовал никаких других целей, как только втянуть Украину и другие страны «Восточного партнерства» в «свою орбиту»[424].
В действительности Россия категорически не приемлет противопоставления себя Европейскому Союзу. Считает такой подход возвращением к временам «холодной войны». Именно Москва выступает за Большую общую Европу. За создание большого общего экономического пространства от Атлантики до Тихого океана. В целом общего правового, социального, гуманитарного пространства, пространства стабильности и равной безопасности.
С помощью такого нехитрого приема общественному мнению навязывалась заведомо ложная дилемма. Оно начинало слепо верить, будто бы страны общего соседства должны выбирать между, с одной стороны, отсталостью, с другой – процветанием и успехом. Между свободой и правами человека и их попранием. Принадлежностью к сильной, влиятельной группировке и аутсайдерами. Демократией и авторитаризмом. Прошлым и будущим. Счастьем для себя и своих детей или прозябанием. При таком смешении всего на свете в сознании людей, как отвечать