– Том, если хочешь уйти пораньше, – сказал тот, – ничего страшного.
Несколько раз он замечал, как секретарь смотрит на заставку у него на мониторе; там стояла фотография Лори и десятимесячной Шелби, наряженной на Хеллоуин черным паучком с плюшевыми паучьими ножками.
В три часа он все-таки ушел с работы.
Лори в доме не оказалось, но, стоя у кухонной раковины со стаканом воды, он увидел ее в окно.
Хотя на улице было едва семьдесят градусов[8], она лежала в шезлонге.
На ней был ярко-оранжевый купальник-бикини с золотыми кольцами на лямках и на бедрах, на голове – наушники.
Фиолетовый игрушечный домик, отодвинутый к самому забору, стоял, косо опираясь на ствол вяза.
Этого купальника он никогда раньше не видел, зато узнал солнечные очки, крупные, в белой оправе, – она купила их, когда ездила в Мексику с давней подругой, прямо перед тем, как забеременела.
Посреди гладкого живота блестело золотое колечко пирсинга.
Она улыбалась и подпевала музыке, которая играла у нее в голове.
Той ночью он никак не мог заставить себя лечь в постель. Несколько часов смотрел телевизор, ничего не видя. Выпил одно за другим четыре пива – впервые с тех пор, как ему было двадцать лет.
Постепенно пиво начало действовать, а затем и бенадрил[9], который он принял следом, и наконец его затянуло в постель.
В какой-то момент посреди ночи Лори рядом заворочалась; все ее тело резко дернулось. Словно случилось что-то важное.
– Кирстен, – пробормотала она.
– Что? – спросил он. – Что такое?
Она вдруг наполовину села на матрасе, опираясь на локти, и уставилась прямо перед собой.
– Ее дочку звали Кирстен, – сказала она тихо и неуверенно. – Я только что вспомнила. Как-то, когда мы разговаривали, она сказала, что назвала дочку Кирстен. Потому что ей нравилось, как это сочетается с фамилией Крузи.
Он почувствовал, как внутри что-то расслабилось и тут же напряглось снова. Что происходит?
– Ее фамилия – Крузи, первая буква – «к», – продолжала она, все больше оживая, говоря громче. – Не знаю, как точно это пишется, но первая буква – «к». Поверить не могу, что только сейчас вспомнила. Это было очень давно. Она сказала, что ей нравятся инициалы «К. К.». Потому что у нее тоже такие. Кэти Крузи. Так ее зовут.
Он смотрел на нее и ничего не говорил.
– Кэти Крузи, – повторила она. – Женщина из кофейни. Это ее имя.
Ему никак не удавалось ни открыть рот, ни даже шевельнуться.
– Ты позвонишь? – спросила Лори. – В полицию?
Но он не мог двинуться. Почему-то было страшно. Так страшно, что даже дышать не выходило.
Она посмотрела на него, помолчала, а потом потянулась к его тумбочке и сама взяла телефон.
Пока она говорила с полицией, рассказывала им, уже четко и твердо, что вспомнила, говорила, что приедет в участок, что выезжает через