– Виталий Алексеевич, большое вам спасибо! Я знаю, каким ядом отравили старика, это был аконит.
– Почему вы так решили? – заинтересовался судмедэксперт.
– Согласно древнегреческому мифу, из пасти Цербера постоянно течёт белая пена. Из этой пены на земле растёт ядовитая трава аконит. Если его и отравили, то только аконитом. Для «Цербера» это естественно и символично.
– Иван Дмитриевич, я учёный-прагматик и не верю в мистические догмы. Впрочем, завтра проверим вашу версию. Кстати сказать, впервые в жизни я пришёл к парадоксальному выводу: обезглавленный труп с простреленным сердцем и следами отравления не имеет следов насилия… Всего вам доброго, до свидания.
– Ну вот, ты всё слышал, – обратился Веригин к Шехтеру. – В любом случае мы имеем дело с птицей высокого полёта и, если мы в этом разберёмся, ты получишь свои генеральские погоны, а Валера Тулекеев станет наконец майором.
– Чего ты хочешь? – по-деловому спросил полковник.
– Самостоятельности в принятии решений, всевозможной поддержки и, при необходимости, финансовой помощи.
– Договорились. Я прикажу Тулекееву, чтобы он все свои действия согласовывал с тобой, – сказал Шехтер, пожимая на прощание товарищу руку.
После ухода полковника Веригин набрал номер телефона капитана Тулекеева и наговорил ему на автоответчик необходимые сведения:
– Неделю назад нашему старику удалили желчный пузырь. Нужно найти больных, которым сделали в это время подобное хирургическое вмешательство. Обычно в клиниках остаётся много следов о проведённых операциях, в частности паспортные данные больного. Хранятся сведения о медперсонале, исполняющем протокол лечения. Кто-то из них может дать характеристику старику. Известно, что непосредственно перед смертью старик ел овощной салат и коктал[3] из сазана где-то за городом, в центре такое блюдо никто не готовит.
Возможно, у него была дача – это идеальное место, чтобы убить и расчленить человека. Нужно найти эту дачу. На сегодня достаточно информации для анализа. Готовимся встретить завтрашний день. Удачи тебе!..
В понедельник Веригин проснулся в хорошем расположении духа. За окном было тепло и солнечно.
Любой день, кроме светопреставления, для Веригина начинался одинаково. В шесть часов утра – подъём.