– Такахаши, вот твои вещи!
Да, забыл я совсем, что три года уже прошло, так что спасибо, что хоть робу мне оставили, а то в одних трусах бы пришлось идти. Не ожидал я, что так сильно вырос.
– Удачи тебе, Улыбашка! – охранник хлопнул меня по спине, и я оказался за воротами, со свёртком в руках. Светило яркое Солнце, больше никто не указывал мне куда идти и что делать. Передо мной была большая, почти пустая парковка, в самом её конце маячила одинокая фигурка какой-то женщины. От чего-то у меня, засосало под ложечкой, и я пошёл ей навстречу. Это точно оказалась она, старуха моя. Она теперь стал такой маленькой, как будто усохла, но выглядела она лучше, чем три года назад, когда я видел её в последний раз. Во всяком случае, синяков на лице у неё не было. Когда я приблизился, губы у неё начали кривиться, а носик сморщился. Я подошёл и остановился перед ней, честно говоря, в носу у меня тоже щипало.
– Кен-чан, ты так вырос! – она трогательно всхлипнула, в руках она комкала какую-то тряпку.
– Прости, что я не навещала тебя! Но я каждый месяц собирала тебе посылку и деньги! Я думала, что тебе за польза видеть свою старуху! Деньги тебе там нужнее! – слёзы потекли по её бледным щекам, она не решалась посмотреть мне в глаза и, мне стало так её жалко! Почему она такая дура! Объятия это такая смущающая штука! Особенно если без практики! Я её обнял и сжимал так, пока она не выплакалась.
– Слышь, мам, давай купим мне самые дешёвые футболку и брюки, а то в тюремном неудобно! – сказал я.
– Понимаете, наша школа очень престижное заведение! – директор, кругленький, приятно пахнущий старпёр, многозначительно посмотрел на меня и тут же отвёл взгляд.
– Мы решили вступить в программу по реабилитации подростков, потому, что чувствуем свою ответственность за судьбы молодого поколения! Кроме того, для нас важно, чтобы в нашей школе были представлены молодые люди из разных социальных слоёв! Своеобразная модель нашего общества! Вы меня понимаете?
Языком он чесал, как по писанному, но то, что он что-то не договаривает, для меня было ясно, едва он свой толстогубый рот приоткрыл. А моя старуха, знай себе, кланяется, и кивает! Небось, и половины не понимает из того, что он говорит! Зато рада до усрачки, что сынок её будет теперь ходить в престижную старшую школу. Если бы не программа реабилитации, меня бы и на тысячу метров к ней не подпустили!
– Нас направили сюда из центра по реабилитации! – вставила моя старуха.
– Да, да! Мы предоставим Вашему сыну, стипендию, выделим вам деньги на приобретение нашей школьной формы. Она у нас довольно-таки дорогая, по сравнению с другими школами, – директор поправил на своём столе подставку для ручек.
– Спасибо, господин директор!
– Не благодарите! Это наша обязанность в некотором смысле.
– В нашей школе подработки не приветствуются, но если не афишировать, то в принципе можно. Вы меня понимаете? Кроме того, я рекомендовал бы Такахаши-куну вступить в какой-нибудь клуб! В качестве рекомендации для поступления в университет это будет для него полезно!
Он с дуба рухнул?! А моя карга только:
– Да,