Поверхность газона Брайант Парка полностью покрывали возлежащие на ней томные клерки обоих полов. Мраморные скамейки по периметру все были заняты. Лерой осмотрелся и вскоре обнаружил Гейл, сидящую на одном из металлических зеленых стульев, которые предупредительно поставлял в парк муниципалитет, дабы посетители парка чувствовали себя удобно и были настроены дружелюбно. Гейл явно чувствовала себя неудобно, нервничала, и настроена была слегка враждебно.
Стоял мягкий, теплый весенний полдень. В своих телесного цвета колготках, черных туфлях без каблуков которые, несмотря на эмблему, весьма напоминали шлепанцы, в черной синтетической юбке, в блузке на размер больше чем нужно, и в живописной жилетке на два размера меньше, она показалась Лерою уныло провинциальной. Вся ее верхняя одежда была темного цвета, кроме алого жакета, переброшенного через руку. По сведениям Лероя ей был сорок один год. Выглядела она поношенно, старше своего возраста. Редкие темные волосы, угловатое лицо, круглые темные глаза, тонкая стареющая шея со складками вокруг щитовидной железы, отвисшая грудь, талии нет, широкие плечи, широкие отвислые ягодицы. Ноги, правда, оказались стройные и гладкие, а колени опаловые и скульптурные – лучшая ее часть, решил Лерой. Ступни, тем не менее, слишком большие даже для женщины ее роста – пять футов и десять дюймов, если на глаз4. Можно было предположить, что торс ее продолжал расти после того, как ступни остановились, а затем природа, осознав ошибку и делая несуразную попытку ее исправить, велела ступням расти быстрее, чтобы соответствовать торсу – и переборщила.
Лерой, имевший привычку (нехарактерную для людей его профессии) давать людям возможность проявить себя прежде чем формировать о них окончательное мнение, галантно приложил губы к преждевременно увядающей коже тыльной стороны ее руки, улыбнулся, сказал «Привет» и, приняв решение, одновременно поцеловал ее легко в губы и предложил ей розу. Она охотно ответила на поцелуй. Сам не первой молодости, Лерой был тем не менее подтянут, мускулист, и лучше одет, чем Гейл – небрежный светлый весенний костюм покроя до того непретенциозного, что сразу угадывалась добротность выделки, а ботинки явно английские. Он меланхолически посмотрел на два полиэтиленовых мешка с эмблемами модных в среднеклассовой среде магазинов, прислоненных к ножке металлического стула.
– Привет, – сказала Гейл. – Я, наверное, нервничаю слегка.
– Все нормально, – сказал он, вживаясь в роль. – Это пройдет. Ты голодная?
– Не отказалась бы