В новую жизнь. Илана Ашкеназова

была дома, и вдруг ей позвонили из челябинской больницы скорой помощи: «Ваш сын в реанимации. Произошла авария». И велели прийти туда-то и туда-то.

      Надо отдать должное, Ольга тотчас же позвонила Сергею и сказала: «Надо спасать нашего сына». Спасать НАШЕГО сына! Неужели у нее, наконец, проснулись материнские чувства к 17-летнему сыну? Ну что ж, лучше поздно чем никогда. И они пришли в больницу.

      – У него несколько переломов. Но не волнуйтесь, он вне опасности. Даже хромать не будет. Но будьте готовы к тому, что ему месяца два придется провести на больничной койке, – сказал врач.

      Петя пока был без сознания и не знал, что и мать и отец в тот день были у его постели. Потом они дежурили по очереди. Когда он, наконец, пришел в сознание, увидел мать. Та сидела рядом с ним, и они – о, чудо! – наконец-то стали близки. Конечно, она отсутствовала по несколько дней когда бывала в рейсах, но потом всё своё время проводила в больнице. И Сергей, и Людмила Владимировна с Александром Константиновичем удивлялись бывшей жене и невестке. «Знаешь, права была покойная Бэлла Львовна», – сказала Людмила Владимировна мужу. – «Всегда надо дать человеку возможность исправиться».

      Приходили Инна и Таня. Его младшей сестрёнке осенью предстояло идти в школу, и она сказала брату:

      – Петя, ты должен выздороветь. Я хочу, чтобы ты меня отвел в школу вместе с мамой и с папой.

      – Конечно, Танюшка. Я приду на линейку хоть на костылях, хоть с палкой, но буду. Обещаю.

      – Я тебя люблю, ты самый лучший брат.

      – Я тебя тоже.

      И действительно, его здоровье быстро пошло на поправку. Молодой и сильный организм быстро справился со всеми травмами, но только в университет он так и не поступил. А главное, билет на самолёт пропал – ведь он был тогда без сознания, а мать с отцом просто забыли об этом. И тут он вспомнил изречение бабушки Бэллы: «Слава тебе, Господи, что взял деньгами». Да, действительно, оба водителя погибли: и тот, кто его вёз потому что весь удар пришелся не него, и тот, который в них врезался. «Главное, что я жив и калекой не остался, это надо ценить», – подумал Пётр. Видимо в его судьбе начиналась светлая полоса после всех мытарств.